Бедная Настя
Главы 1-49 Главы 50-99 Главы 100-149 Главы 150-299
Владимир поспешно встал с кровати, увидев перед собой Лизу. В ее глазах читался такой испуг и мольба, и в тоже время такая сила и решимость, что он сразу же понял: что-то случилось.
- Лиза, что произошло? На вас лица нет.
- Вы должны мне помочь. Мне больше не к кому обратиться.
Лиза решительно прошла в комнату. Владимир предложил ей сесть, но она отказалась.
- Сегодня пришло письмо из Петербурга с отказом рассмотреть дело о моем разводе с Забалуевым. И я поняла, что не могу смириться с этим! Я не смогу всю жизнь провести с этим ужасным человеком, и лучше умру, чем позволю ему дотронуться до меня!
- Да уж, ваша маменька постаралась найти для вас «прекрасного» жениха…
- Владимир, речь сейчас не об этом! Все уже произошло, и время вспять не повернешь…
Владимир на секунду (только на секунду!) вдруг представил, что время все же повернулось вспять. Отец все еще жив, а он, герой войны, только возвращается в поместье. Его встречает на пороге отец, Владимир крепко обнимает его, чувствуя, как содрогается в беззвучных рыданиях его спина. Владимир поднимает глаза и видит из-за плеча отца, что на пороге, чуть поодаль, стоит Анна и также беззвучно смахивает слезу со щеки… Она чудо как хороша – белокурый ангел с бездонными глазами, в которых хочется навеки утонуть и раствориться… Владимир подходит к ней и встает на одно колено: «Анна, мысль о Вас помогла мне выжить на войне! Я думал о Вас каждую минуту, и горячее желание вернуться, чтобы просить у Вас прощения за все страдания, которые я Вам причинил, отводило от меня все пули! Только там, под свистом вражеской канонады, я понял, как сильно люблю вас!» Глаза Анны загораются пламенным огнем…
Видение исчезло, и Владимир увидел перед собой встревоженные глаза Лизы. И понял – ни одна женщина мира не сможет заменить ему Анну. Никогда.
Горькая улыбка пробежала по его губам, и Лиза поняла ее по-своему.
- Я хотела сказать, что Забалуев – мой муж перед богом, но я никогда не смирюсь с этим. И я решила бежать!
- Бежать?
- Да, бежать! Это единственный выход! Я уже пыталась бежать однажды, но вы знаете, чем это закончилось. Поэтому я пришла просить вас помочь мне.
- Значит, вы решили сбежать из дома? И господин Забалуев не подозревает об этом? – озорной огонек мелькнул в глазах Владимира: дражайший Андрей Платоныч ни у кого не вызывал симпатий.
- Да, я никому не сказала. Я даже не взяла много вещей, чтобы не вызвать подозрений.
- И вы хотите, чтобы я помог вам уехать? Но куда?
- Я думаю, мне нужно ехать в Петербург. Там легко затеряться.
- А есть ли место, где вы могли бы остановиться?
- Это не самое главное! Главное, что мне нужно вырваться отсюда!
Владимир задумался. Это поместье, в котором Анна практически безвыездно провела всю свою жизнь, каждым уголком, каждым мельчайшим предметом напоминало о ней, вызывая жгучую боль вперемешку с невыносимым осознанием того, что это он виноват в том, что потерял Анну. В этом поместье он никогда не сможет быть хоть чуть-чуть счастливее, чем сейчас, если рядом не будет Анны. Он будет каждую секунду ждать, что вот-вот откроется дверь, и она появится на пороге, с растрепанными волосами, раскрасневшаяся от мороза, появится, чтобы остаться с ним навсегда…Прошло немало времени, прежде чем Анна поняла, что слезы уже иссякли.
Она не держала зла на Мишу. Ей нужно было понять уже после первого подобного происшествия, когда Миша оттолкнул ее, только узнав, что она крепостная, что он не мог измениться. Ее только душила изнутри невыносимая боль, которая притупляла все другие чувства, не оставляя ни малейшего места для злости.
Но и боль скоро уступила место отчаянию, а потом и вовсе превратилась в страх. Анна вдруг осознала, что долгожданная свобода, которую она внезапно обрела, ей в тягость. Она не знала ни что ей теперь делать, ни куда идти. Назад в поместье ей дороги не было: она просто не сможет показаться на глаза Владимиру. Но и любое другое место на этой Земле было для нее чужим. Впереди - только одна пустота.
Но подобное
отчаяние посетило ее лишь на минуту. Собрав
волю в кулак, Анна поднялась с кровати и
распрямила спину. Смахнув уже высохшие
слезы, она подобрала с пола свою вольную и
решительно направилась к двери: нет,
впереди - не пустота, ее ждет Петербург и
директор императорский театров. Она должна
добраться туда во что бы то ни стало - только
там она может найти спасение от самой себя.
Никита озадаченно посмотрел на дверь, за которой только что скрылась Полина. И что это на нее нашло? Сама же говорила, что никому теперь не причинит зла, а тут на тебе: искромсала в клочья платье Анны. И кто разберет этих женщин?
От раздумий его оторвал барон, ворвавшийся на кухню, точно ураган.
- Никита? Ты не видел Григория?
- Нет, барин, я сюда только на минуту зашел, сейчас же нужно к Долгоруким возвращаться, а то серчать будут.
- Ну вот что, голубчик. Сделай одолжение, поищи Григория. А коли не найдешь, заложи для меня карету – я отправляюсь в Петербург. Я тебе заплачу.
- Хорошо, барин, будет сделано.
Никита уже было повернулся, чтобы идти, но Владимир его остановил.
- Постой.
- Да, барин.
Владимир на минуту замолчал.
- Давно ли ты видел Анну?
- Так утром сегодня и видел, когда пришлось доставать ее из-под опрокинувшихся саней.
- Что?!
- Да, они с Карлом Модестовичем спешили на дуэль, но кто-то заранее подрезал подпруги, и сани опрокинулись. Я подоспел как раз вовремя: Анна не могла выбраться из-под саней, а Карл Модестович сильно головой ударились и были почти без сознания.
- Вот как… - тревожная тень скользнула по лицу Владимира. – Впрочем, не важно. Выполнишь мое поручение быстро – награжу.
- Слушаюсь, барин.
Никита ушел с
кухни озадаченным.
Андрей Платонович собирался уже ложиться спать, когда в комнату его постучали.
Удивленный чьим-то вниманием к своей скромной персоне, он попросил войти. Но это был всего лишь лакей Дмитрий.
- Чего тебе?
- Там к вам мужик какой-то, говорит что дело очень срочное.
- Тебе что, неясно было сказано?! – Андрей Платонович встал и грозно приблизился к слуге. – Не пускать ко мне всяких обормотов?!
- Так я что, я ничего. Хотел выгнать, но только он сказал, что, мол, господин Забалуев сразу же захочет говорить с ним, когда узнает про письмо.
- Какое письмо? – глаза предводителя местного дворянства тревожно забегали. – Какое письмо, я тебя спрашиваю?!
- А почем мне знать? – под напором Забалуева Дмитрий попятился к двери. – Сказал только, что знает, что письмо было на самом деле принято к рассмотрению.
Забалуев сжал кулаки. Отпихнув Дмитрия в сторону, он рванулся к выходу, имея твердое намерение проучить того негодяя, который осмелился его шантажировать.
На пороге стоял все тот же мужик, с которым он разговаривал накануне. На его лице в этот раз не было и тени раболепства, и хотя он по-прежнему теребил шапку в руках, вид у него был весьма грозным.
- Чего тебе надо? – Забалуев слегка поумерил свой пыл, рассудив, что таких людей, как нанятые им для охраны поместья разбойники, лучше особо не злить.
- Денег, барин. Вы нам так и не заплатили, а срок уплаты уж проел давно. Мы больше не будем ждать. Или платите сейчас, или мы бросим ваши развалины и последнее барахло разграбят нищие.
- Да бросайте, все равно уже нечего охранять! – Забалуев было вздохнул с облегчением, но тут же почувствовал, что рано.
- Но нам нужны наши деньги. И мы не уйдем, пока их не получим!
- Но, голубчик, сейчас у меня нет денег…
- Стыдно, вам, барин, врать. Мне один надежный человек сказывал: еще сегодня утром у вас была приличная пачка ассигнаций. А еще он рассказал, что кое-кому интересно будет узнать, что на самом деле было в письме из императорской канцелярии.
- Ах ты, шельма! Угрожать мне вздумал?!
- Да нет, барин. Просто если вы с нами сейчас же не расплатитесь, я расскажу о письме вашей жене.
Забалуев оглянулся – не подслушивает ли кто. Он никого не увидел, и слегка успокоился.
- Черт с тобой, жди здесь, сейчас приду. Отдам я тебе деньги.
Захлопнув прямо
перед носом мужика дверь, Андрей Платонович
прошел мимо небольшой ниши в прихожей, не
заметив, что там скрывается женщина. Подол
ее платья лишь чуть-чуть выступил наружу, и
если бы Забалуев был чуть менее озабочен
проблемами с долгами, он непременно заметил
бы его и узнал платье Марии Алексеевны.
Когда Андрей Платонович скрылся из виду,
Мария Алексеевна вышла из своего укрытия.
Торжествующая улыбка была на ее лице.
Григорий, которого Никита без труда нашел в конюшне, уже сидел на козлах, готовый отправиться в Петербург.
Владимир помог Лизе сесть в карету.
- Лиза, мне нужно сделать одно важное дело, и для этого необходимо заехать в ваше поместье.
- В наше поместье? Но я же убежала оттуда, меня не должны там видеть!
- Не беспокойтесь, карету мы оставим вне пределов видимости, я дойду туда пешком.
- Только не задерживайтесь надолго, умоляю вас!
- Вам не зачем умолять, меня уже совершенно ничто здесь не держит. Вам не придется долго ждать.
Владимир горько усмехнулся.
- Григорий, в поместье Долгоруких! – крикнул Владимир и сел напротив Лизы. И только сейчас, внимательно посмотрев в его печальные глаза, блестевшие при свете полной луны, Лиза осознала, что ее бывший возлюбленный бесконечно далеко от нее, даже дальше, чем после ее венчания с Забалуевым. Этот мужчина никогда не принадлежал и не будет принадлежать ей, и хотя она уже почти оставила мысли о нем, почему-то больно защемило сердце.
Всю дорогу до
поместья они ехали молча.
Анна пешком добралась до когда-то бывшего ей родным дома. Ей просто необходимо было вернуться сюда в последний раз, чтобы попрощаться с Варей, которая на протяжении многих лет заменяла ей и мать, и подругу, чтобы сходить на могилу барона и почтить его светлую память. А еще ей нужно было взять немного скопленных за долгие годы денег на дорогу, и в этом ей могла помочь только Варя: Анна не хотела никому попадаться на глаза.
Когда она зашла в главные ворота поместья, то услышала звук удаляющейся кареты. Издалека в темноте она не разглядела, чья это была карета, но почему-то вдруг поняла, что это Владимир удаляется от нее, все дальше и дальше, и почему-то не почувствовала облегчения. Она только с новой силой ощутила невыносимое одиночество и поняла, что уже никогда не будет прежней Анной...
Вдохнув поглубже холодного воздуха, она пошла к дому. Сейчас ей важно было не столкнуться с Карлом Модестовичем или Полиной, поэтому она зашла с черного хода. К счастью, Варя как раз заканчивала уборку на кухне и была одна.
- Аннушка! – ахнула Варя. – Как я за тебя рада! Наконец Бог услышал твои молитвы! Ты теперь свободна!
Варя хотела обнять Анну, но от ее зоркого глаза не укрылось, что та совсем не разделяет ее восторгов.
Строго посмотрев на нее, Варя с подозрением спросила:
- Никак случилось опять что? Неужто опять поссорилась с Мишей?
- Нет, Варя, не поссорилась, а рассталась с ним навсегда, - Анна сама удивилась тому, как спокойно и даже жестко прозвучали ее слова.
- Так уж и рассталась! – Варвара испытующе посмотрела на нее и видимо поняла, что Анна не шутит. – Господи боже! Что же это делается?! Как это произошло?
- Прости, Варя, мне некогда тебе все рассказывать, я очень спешу! Я не должна ни с кем встречаться, и никто не должен знать, что я тут была! Ты уж не выдавай меня, ладно?
- Ах, девка, недоброе ты что-то задумала... Смотри, не упусти своего счастья!
- Варя, а где сейчас Владимир?
- Ох, он с дуэли-то как пришел, так и ходил по дому сам не свой. Прямо страшно за него стало, я все думала, как бы он чего с собой не сделал! Что же там произошло такого на той проклятой дуэли?
- Господи, с ним ведь все хорошо? – Анна схватилась рукой за сердце: а вдруг она ошиблась, и там, на дуэли, его взгляд, в котором она прочла только отчаяние, был на самом деле прощальным? Она никогда не простит себе своего бесчувствия, ведь Владимир поступил очень благородно, отступив перед неизбежным и дав ей вольную...
- Да не бойся ты, с ним все в порядке. Только что укатил куда-то. Ох, Анна, когда же ты разберешься в своих чувствах?
- Я уже разобралась, Варвара. Все кончено.
- И что же ты собираешь теперь делать?
- Поеду в Петербург. Буду просить Сергея Степановича взять меня в императорский театр...
- Как же так? Ты насовсем покидаешь нас?
Варвара нахмурилась и покачала головой.
- Я буду писать тебе, Варя! Ты единственный близкий мне человек на этом свете! Даст бог, мы с тобой еще не раз увидимся!
- Аннушка, я же не умею читать…
Варя всхлипнула и смахнула со щеки слезу, и они бросились друг другу в объятия.
Поплакав немного на плече Варвары – такой уютной и доброй, Анна точно свалила с души тяжкий груз.
- Варя, мне нужна твоя помощь!
- Конечно, Аннушка, говори. Что-то я совсем, дура старая, расклеилась...
- И никакая ты не дура, прекрати сейчас же! Да мудрее тебя во всем этом сумасшедшем доме после смерти барона и не сыскать было! Все точно сошли с ума! – Анна тепло улыбнулась и Варвара улыбнулась ей в ответ. – А насчет возраста – ты у нас такая красавица, что стоит тебе поманить пальчиком – и кавалеры сбегутся со всей округи!
- Ой, Аннушка, не приведи господь! – замахала руками Варвара. – Только мне кавалеров еще здесь не хватало! И так ртов полон дом!
Они от души расхохотались. Анна совсем позабыла о том, что ей нужно скрываться, бежать со всех ног, она на минуту позволила себе роскошь вернуться в почти счастливое прошлое, когда был жив барон, когда она еще не встретила Мишу и когда еще не знала о чувствах Владимира...
И если бы не звон упавшего половника, они бы еще долго так смеялись. Оглянувшись на звук, они увидели забившегося от страха между кастрюлями Лучика, который, по всей видимости, и уронил этот злосчастный половник.
- Лучик, малыш! – Анна взяла котенка на руки, и он жалобно мяукнул. – Испугался, да? Не бойся, здесь никто не даст тебя в обиду! Варвара, у тебя есть корзина?
- Конечно есть, а зачем тебе?
- Я возьму Лучика с собой.
- Да ты в своем уме? Ты повезешь невесть куда маленького беззащитного котенка? Он же замерзнет по дороге – вон на улице стужа какая!
- Если ты будешь мерзнуть, я согрею тебя, да, Лучик? – тихое и жалобное «мяу» было ей ответом. – Решено, Варя, мы с Лучиком едем в Петербург!
- Ой-ой! Какие мы важные стали! В Петербург они едут! А как ты туда доберешься, ты подумала?
- Подумала. Только для этого мне нужна твоя помощь.
- Ну же, говори, наконец!
- Мне нужно, чтобы ты сходила в мою комнату и забрала из тайника деньги. Я накопила немного, но сейчас они мне очень нужны. Потом я пойду в деревню, найду там повозку и заплачу извозчику.
- Это на ночь-то глядя ты собралась в деревню? Ни за что тебя одну не отпущу. Сама с тобой пойду. А искать извозчика не надо – есть у меня там знакомая женщина, я у нее иногда молоко козье покупаю. Есть у нее сын – очень хороший парень. Высокий, сильный, прямо как наш Никитка. Только Бог умом слегка обделил – малахольный он. Но это ничего, он все соображает, только как ребенок малый. Только если с ним поедешь, мое бедное сердце будет за тебя спокойно!
- Ну что ж, Варвара!
Пусть будет малахольный, только бы до
столицы довез.
Вылетев стрелой из домика, который он заботливо приготовил для Анны, Михаил долго бесцельно бродил по лесу, сбивая с веток снег и разгоняя ворон, удивленных внезапным стихийным бедствием в лице этого очень шумного человека, пока не набрел на избушку Сычихи. Все это время, точно пьяный, он на все лады повторял одну и ту же фразу: «Он добился своего, он добился своего!». Бесчисленное множество интонаций, с которыми произносились, шептались, кричались эти нехитрые слова, ввергли бы в черную зависть любого лингвиста, тем более что все эти интонации относились к разновидности выражения ненависти. Со стороны могло бы показаться, что князь Репнин сошел с ума, но как только он неожиданно набрел на знакомую избушку, словесный запас иссяк, и Миша решительно постучал в дверь.
Она тут же открылась. Сычиха точно ждала Мишу и словно уже знала, что с ним произошло.
- Ну вот и ты пришел ко мне. Проходи.
Миша, не произнося больше ни слова, принял приглашение. В доме Сычихи было тепло и спокойно, пахло хвоей и яблоками, и Михаилу захотелось навсегда остаться здесь, чтобы не видеть больше никогда ни Анну, ни Владимира.
Миша сел на скамью и положил руки на стол.
- Я знаю, что привело тебя ко мне. Надеюсь, ты понимаешь, что пришел сюда не сам, тебя принесли сюда ноги.
Миша поднял голову и посмотрел на Сычиху: а ведь она права! У него и в мыслях не было идти сюда, значит, Судьбе было так угодно.
Сычиха села напротив.
- Хочешь узнать, почему ты пришел ко мне? Ты пришел за правдой и покоем. И то, и другое у меня для тебя как раз припасено. С чего пожелаешь начать?
Князь и не думал отвечать.
- Хорошо, тогда для начала тебе нужно прийти в себя. – Она встала из-за стола и взяла с полки небольшую банку. – Это отвар из местных трав. Рецепт его знаю только я одна, это полезный для души и тела напиток, ты должен выпить его весь.
Миша не задумываясь взял из рук Сычихи банку и осушил ее за пару секунд. Сычиха внимательно посмотрела на Михаила и покачала головой.
- Да, видно все даже серьезнее, чем я предполагала. Но если ты подумал, что я дала тебе яд, и сейчас ты без мук умрешь, то глубоко заблуждаешься. Не в этом цель твоего визита ко мне, и не в этом твой покой. Скоро ты поймешь.
По телу Миши стало медленно разливаться манящее тепло, словно он выпил не отвар из трав, я крепкую пшеничную водку. Это тепло постепенно растапливало сердце, пробуждало рефлексы, разогревало душу. Права была Сычиха – ее волшебный напиток очень быстро принес спокойствие и умиротворение.
Сычиха спокойно ждала, пока действие ее отвара не произведет нужного эффекта. Когда глаза Миши заблестели живым огоньком, а спина его распрямилась, она, наконец, произнесла:
- Теперь ты готов.
- К чему готов? – это были его первые слова, произнесенные после бесконечного монолога в лесу.
- К тому, чтобы услышать правду.
- Правду? Ты готова сказать мне правду? Но о чем?
- Ты сам знаешь, что больше всего тебе хочется узнать.
- Интересно, и чего же?
- А ты спрашивай, я отвечу на все твои вопросы.
- С чего это вдруг? Во время последней нашей встречи ты не ответила ни на один из них.
- Просто пришло время.
Михаил задумался.
Что же ему больше всего хотелось знать? Кто
занимается приписками в уезде? Какую тайну
скрывает Забалуев? Что за темные личности
шатаются в округе? Нет, сейчас он даже не
хотел слышать об этом. Так что же тогда
волнует его больше всего в данный момент?
Стоит ли себя обманывать? Может, самообмана
уже достаточно?
Петр Михайлович просматривал расходую книгу, когда в его кабинет постучали.
- Войдите!
На пороге появился Владимир Корф, и Петр Михайлович встал ему навстречу.
- Владимир! Как я рад тебя видеть в добром здравии! Слава богу, все обошлось!
- Очень бы этого хотелось... – эти слова сорвались с губ Владимира непроизвольно, заставив князя встревожиться.
- Что произошло? Я знаю, с Михаилом тоже все в порядке, ведь на дуэли никто не пострадал?
- Да, вот с Михаилом действительно все в порядке! – Владимир отругал себя за свою несдержанность и поспешил исправиться: - Не беспокойтесь, Петр Михайлович, никто не пострадал. Я пришел к вам забрать документ, который передал вам на хранение.
- Ах да, конечно. У меня все в сохранности, - князь вытащил из ящика стола бумагу и передал Владимиру.
- И еще, я пришел попрощаться. Думаю, что в поместье вернусь не скоро.
- Возможно, так будет действительно лучше.
У Владимира оставалось еще одно важное дело к Долгорукому. Сегодняшняя отчаянная просьба Лизы о помощи заставила его с новой силой почувствовать вину перед ней. Сейчас его долг требовал помочь ей в сложной ситуации, но он прекрасно понимал, что почти ничего не может сделать. Кроме, разве что, поговорить с ее отцом.
- У меня к вам еще одна, немного странная просьба. Я понимаю, что это не мое дело, но до меня дошли слухи, что ваше прошение о разводе Лизы и Забалуева было отклонено. Не останавливайтесь на этом! Обещайте мне, что попытаетесь еще раз: Лиза достойна другой участи! – голос Владимира дрогнул. – Напишите прошение снова, отошлите с нарочным, если нужно – съездите сами ко двору. Не опускайте руки!
- Обещаю, Владимир, я не сдамся. Это моя вина, что Лизонька стала женой этого ужасного человека, я никогда не прощу себе этого!
- Это и моя вина, Петр Михайлович! Вот что, - Владимир вдруг понял, чем может быть полезен в данной ситуации. – Я отправляюсь в Петербург, и думаю, что смогу передать прошение лично государю-императору. Надеюсь, в этот раз он не откажет.
- По-моему, замечательная мысль, Володя! В любом случае я очень тебе признателен за помощь!
- Вы можете тотчас написать прошение?
- Безусловно! Я задержу тебя всего на несколько минут.
- Хорошо, тогда я подожду в гостиной.
Владимир, немного приободренный, вышел из кабинета. Каково же было его изумление, когда в гостиной он увидел Ольгу Калиновскую!
- Ольга? Какими судьбами вас сюда занесло?
- Прошу прощения, вы меня с кем-то спутали. Я Елена Болотова, дальняя родственница Долгоруких.
- Неужели? Перестаньте, Ольга, думаете, я не понимаю, почему вы скрываетесь? Я слышал, что вас выдали замуж и отослали в Польшу?
- Я не понимаю...
- Довольно! Давайте поговорим начистоту, тем более что у меня совсем мало времени. Вы сбежали, чтобы встретиться с Александром?
- Хорошо, Владимир, это действительно я. Но, прошу вас, не открывайте моего инкогнито! Я многим рисковала, приехав сюда, но жить вдали от Александра выше моих сил!
- Ольга, вы совсем не изменились... Такой же пылкий взгляд, такие же жаркие речи... Не случайно вы мне когда-то так понравились, что я чуть было не поплатился за это жизнью. – Владимир улыбнулся: какими же ничтожными показались теперь его прежние переживания! - Неужели вы хотите подвергнуть столь же серьезной опасности наследника?
- Я просто хочу, чтобы он знал: я вернулась. И я хочу во что бы то ни стало повидаться с ним...
В этот момент в гостиную вошел Петр Михайлович с письмом в руках.
- Прошу прощения, мадмуазель. Владимир, вот прошение. Когда ты отправляешься в Петербург?
При этих словах Ольга заметно оживилась.
- Прямо сейчас. Карета уже ждет меня.
- Что ж, в добрый путь.
- До свидания, Петр Михайлович. Я буду держать вас в курсе.
Владимир откланялся и вышел, но он мог бы поклясться, что Ольга догонит его. Он не ошибся. Почти у выхода она его окликнула.
- Владимир! Постойте!
- Ольга, при всем моем уважении – я не смогу вам помочь.
- Поймите меня, пожалуйста. Я приехала сюда с единственной целью – дождаться, когда Наташа приедет к своему жениху. Но у них что-то не ладится, и она до сих пор не появлялась. Умаляю вас: передайте мое письмо Наташе с просьбой вручить его лично Александру, больше я вас ни о чем не прошу!
- Хорошо, - Владимир решил, что спорить бесполезно. В карете его уже давно ждет Лиза, а он обещал вернуться быстро. – Я передам письмо, но только если представится возможность. Думаю, вы знаете, что меня разжаловали, и теперь мне закрыт доступ во дворец.
- Да, конечно. Я прекрасно понимаю, что и так стала виновницей многих ваших бед, и не прошу ничего сверхъестественного! Подождите еще минуту – я принесу вам письмо: его я написала заранее, ожидая Наташу.
Ольга действительно вернулась быстро. Протягивая Владимиру конверт, она с надеждой посмотрела на него, и барон понял, что не сможет обмануть надежды женщины. Ему придется приложить все усилия, чтобы письмо попало по назначению.
- Счастливого пути, Владимир! Я не забуду, какую неоценимую услугу вы мне оказали!
Владимир вежливо поклонился и направился к выходу. Но он тут же столкнулся с господином Забалуевым, незаметно вошедшим с улицы, который подозрительно посмотрел на них обоих.
- Какую это вы услугу оказали мадмуазель Болотовой, дорогой барон?
- Не вашего ума
дело, любезный Андрей Платоныч! – Владимир
натянуто улыбнулся и наконец вышел, оставив
Забалуева буравить глазами Ольгу.
Михаил испытующе посмотрел на Сычиху. Видимо, она была права в одном: пришло время, когда он может быть уверенным, что ей можно доверять. И хотя ее колдовской отвар и произвел на него какое-то странное действие, Михаил мог с уверенностью сказать, что он абсолютно адекватно воспринимает действительность. Он решился.
- Значит, говоришь, ответишь на все мои вопросы? Ты конечно же знаешь, о чем я хочу спросить?
Сычиха вздохнула:
- Знаю – об Анне. Ну же, спрашивай. Ты же уже понял, что мне можно доверять.
- Хорошо. Любит ли она меня? Любила ли когда-нибудь?
- Хм, а ты смелый, сразу быка за рога. Но тебе сейчас нужно знать правду, иначе ты погибнешь от несбыточных мечтаний, а у тебя есть другое, более важное предназначение, чем любовь к Анне.
- И что же это за предназначение?
- Обо всем по порядку. Сначала должна тебя предупредить: правда может показаться тебе жестокой, но это не беда. В конце концов она излечит твою душу. Итак, сначала второй вопрос. Да, Анна любила тебя с самого начала. По крайней мере, она искренне верила в это, она хотела в это верить. Ее вера могла действительно разжечь настоящее пламя, но ты глупо погасил разгоравшийся костер, когда оттолкнул ее, узнав, что она крепостная. Пойми и прими это. Все было только в твоих руках... Впрочем, все было предрешено заранее. Теперь первый вопрос. Нет, теперь тот костер погас окончательно, и Анна уже не заблуждается по поводу своей любви к тебе. Ей очень горько и больно, и так же больно тебе, но между вами уже все кончено.
Миша слушал, молча опустив голову. Теперь, когда Сычиха все разложила по полочкам, он с горечью осознал, что она права. Как же он был слеп! Почему раньше не понял такую простую вещь?
- Но ты не задал главного вопроса.
- Какого же?
- Любил ли ты ее? В этом и заключается вся суть. А правда такова, что в Анне ты полюбил себя. Да-да, не возмущайся. Если ты хорошо подумаешь, то поймешь, что я права. Она так трепетно и нежно лелеяла свои чувства к тебе! Она для тебя была словно волшебным зеркалом, в ее глазах ты сам себе казался таким героем, что как только выяснилось, что в зеркале есть изъян, ты тут же захотел его разбить! Потом ты понял, что тебе не хватает этого чудесного ощущения лицезреть себя в этом по-прежнему прекрасном зеркале, и сделал попытку начать все сначала. Но тут выяснилось, что это зеркало способно отражать не только тебя! Этого, ты уже вынести не смог. Ты разбил зеркало, и оно больно поранило тебя, но ты и разбил сердце Анны. Ты должен понять, что нет ничего плохого в том, чтобы видеть себя героем в глазах любимой, но главное заключается в том, чтобы и она видела в твоих глазах то же самое! Анна не видела этого... Ваша любовь была обречена с самого начала.
Михаил вдруг ощутил чудовищную пустоту в душе, словно кто-то открыл кран и выпустил все эмоции и переживания. Он знал, был уверен: каждое произнесенное Сычихой слово было Правдой с большой буквы. Это была горькая, невеселая правда для него, но все равно Михаил почувствовал колоссальное облегчение. И дело тут было уже не в отваре...
- Скажи, а как тебя зовут? – вдруг спросил он, взглянув в ее глаза.
Озадачить Сычиху было крайне трудно, но Михаилу это удалось. Она ответила ему не сразу.
- Тамара...
- Спасибо вам, мадмуазель Тамара.
Михаил встал из-за стола и с опущенной головой вышел из домика.
Только спустя минуту Сычиха пришла в себя от пережитого потрясения.
- А как же вопрос о
вашем предназначении, князь? – но Михаила
уже и след простыл. Сычиха с глубоким
вздохом опустила голову на руки и заплакала...
Не успел Владимир выйти за дверь, как чуть не столкнулся с Марьей Алексеевной. У нее было какое-то странное выражение на лице, но когда она заметила Владимира, то тут же округлила невинные глазки и ласково заворковала:
- Володенька! Какими судьбами? Приходил Лизоньку навестить, да? Вы вместе играли? Что-то вы поздно засиделись, Лиза завтра опять проспит до обеда!
Барон нахмурился. Поведение Марьи Алексеевны как прежнее, так и теперешнее, никогда не вызывало у него симпатий. А после того, как он узнал, что это именно она убила его отца из-за злобной ревности, так и вовсе ее персона стала вызывать у него крайнюю степень отвращения. И сейчас у него не было ни малейшего желания слушать ее бред.
- Марья Алексеевна, избавьте меня от вашей пустой болтовни! – раздраженно бросил он и хотел уже было идти прочь, но Долгорукая успела крикнуть ему вслед:
- А как там поживает ваш папенька? Что-то он давно у нас не появлялся! Передайте ему, что мы всегда рады его видеть!
Владимир заскрежетал зубами. Он хотел вернуться и высказать Марье Алексеевне все, что накопилось на душе, но сдержался и пошел прочь, не оглядываясь. А если бы оглянулся, то увидел на лице княгини такое торжествующее злорадство, что тут же бы понял, что никакая она не сумасшедшая.
Но вечер встреч на этом не закончился. Проходя мимо западного флигеля, Владимир заметил при свете луны какое-то легкое шевеление у самой стены дома. Подойдя ближе, он разглядел, что это была женщина, с ног до головы закутанная в черное.
- Вам чем-нибудь помочь?
Тень слегка дрогнула и Владимир заметил, как что-то блеснуло в руке у женщины: пистолет! Но не успел он что-то предпринять, как женщина сорвалась с места и быстро убежала, оставив Владимира в глубокой задумчивости.
Когда он вернулся-таки к карете, Лиза уже сильно волновалась, а Григорий замерз, сидя на козлах. Владимир попросил его подождать еще немного, а сам сел в карету.
- Боже мой, Владимир! Как же вы долго не приходили! Я так за вас волновалась!
- Да было о чем волноваться! Ваши родственники прямо набросились на меня, еле вырвался! – Владимир усмехнулся, а Лиза облегченно засмеялась. – Шутки шутками, а мне и правда пришлось выдержать не один серьезный разговор. Все точно сговорились. Но самый главный разговор у меня произошел с вашим отцом.
Лиза слегка насторожилась. Владимир подробно рассказал ей о содержании своей беседы с Петром Михайловичем и в конце своего рассказа задал главный вопрос:
- Вы все еще хотите бежать? Может, лучше остаться в поместье и переждать какое-то время? А я, клянусь честью, приложу все усилия, чтобы вырвать вас из лап этого Забалуева.
Лиза несколько долгих секунд внимательно смотрела в такие честные и такие коварные глаза Владимира, но долго его взгляд она выдержать не смогла.
- Григорий! – крикнула она вместо ответа. – Трогай! Мы едем в Петербург!
Владимир только
пожал плечами.
От Сычихи Михаил вышел в крайне удрученном состоянии. Тяжесть Правды, открытой этой странной женщиной, давила на плечи, заставляя горбиться; мысли метались из стороны в сторону, не оставляя никакого шанса сосредоточиться на какой-то одной из них, действие чудесного эликсира вдруг улетучилось. Нет, он еще не был готов к тому, чтобы смириться со всем случившимся, поэтому единственно ощущаемая тупая потребность хоть еще ненадолго оттянуть неизбежное, привела его в кабак.
Целый графин водки Михаил осушил за полчаса. Угрюмое настроение потихоньку уступало место беспричинной эйфории. Хотелось веселья, музыки, танцев и напиться до чертиков! К осуществлению последнего своего желания Михаил приступил немедленно, и только выпив еще полграфина, он понял, где можно получить и веселье, и музыку и танцы – в цыганском таборе!
Оставив крупную купюру на столике, Миша, сильно покачиваясь и бормоча себе что-то под нос, отправился в табор.
Его заметили издалека цыганские детишки. И как было не заметить: Михаил орал во все горло «Из-за острова на стрежень» и громко смеялся чему-то своему.
Навстречу ему вышел Седой, и подхватил полубесчувственное тело. Михаил, почувствовав точку опоры, тут же сник, и до самой кибитки уже не проронил ни слова. Седой заботливо уложил его на свободную кровать и укрыл овчиной.
- Вот он и вернулся, - Седому не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что в кибитку зашла Рада.
- Смотри, сестренка, как бы не принес этот князек несчастья в твою жизнь.
- И это ты говоришь цыганке? Я же все, что будет, и так знаю!
- Ну что ж, потребуется мое благословение – ты его получишь. Но только потребуется ли?
- Я позабочусь о князе, спасибо, что привел его сюда.
- А я, пожалуй, пойду тоже в кабак схожу. Вечерок выдался самый что ни на есть подходящий.
Седой ушел, а Рада
удовлетворенно улыбнулась и села в углу на
топчан. Ей предстояло провести бессонную
ночь, но что значила эта одна ночь по
сравнению с бесконечно долгими ночами с
князем? Она готова была заплатить за это и
не такую цену.
Варвара и Анна пришли в деревню, когда почти во всех домах уже не горели лучины: крестьяне ложились и вставали рано. В доме же приятельницы Варвары свет горел во всех окнах.
На стук в дверь долго никто не выходил. Наконец дверь распахнулась и на пороге показалась высокая, дородная женщина с проседью в темных волосах. Глаза ее были красными то ли от усталости, то ли от слез.
- Клавдия, что случилось?
- Здравствуй, Варвара. Да Пашка мой на лошади разбился... –
- Господи, горе-то какое! Как он?
- Да худо, Варя, я и священника уже позвала...
- Неужели все так плохо? – воскликнула Анна. – Неужели ему нельзя помочь? Вы врача вызывали?
- Нет у нас, барыня, денег на врачей... Ой, что это я вас на пороге держу – проходите.
Пашка, сын Клавдии, о котором говорила Варя, лежал на кровати неподвижно. Рядом читал молитвы местный священник, горели лампады, и пахло ладаном.
- Он когда упал с лошади, головой сильно ударился. Его соседские ребятишки нашли вечером. Уж целую неделю лежит неподвижно, ни разу в себя не пришел... - Клавдия горько заплакала. – Приходил местный лекарь, Степан, и сказал, что умрет скоро мой Пашенька!
- Не плачь, Клава! На все воля божья!
Пока они говорили, Анна подошла к кровати деревенского юноши. Ее поразило, насколько красивым и благостным было его лицо. Такие лица можно встретить только среди монахов.
Или перед смертью...
Анна присела на кровать юноши. Ей было невыносимо думать, что этот молодой человек, который и пожить-то нормально не смог, умрет таким молодым. Это было чудовищно несправедливо! Она закрыла глаза, взяла его руку и стала произносить про себя молитву о спасении этого юноши. Священник, стоявший рядом, и произносивший молитву вслух, вдруг замолчал. Анна удивленно открыла глаза и ахнула: Павел тоже открыл глаза и смотрел на нее. У него были пронзительно голубые и необычайно умные глаза, по которым совершенно невозможно было предположить, что этот парень был слабоумным. Рука, которую она держала, зашевелилась и сжала ее ладонь. Анна отпрянула от неожиданности, и тут же услышала вскрик Клавдии. Бедная женщина, потрясенная внезапным выздоровлением своего сына, упала в обморок.
Пока Варвара и священник приводили ее в чувство, Анна стояла в стороне, прижавшись спиной к двери. Она не меньше Клавдии была потрясена произошедшим. Пришедший в себя Павел не отрываясь смотрел на нее, вызывая у нее сильное смущение.
Когда Клавдия очнулась, Варвара сразу же подала ей стакан с водой, но она уверенно отстранила его и сразу же посмотрела на сына. Павел перевел взгляд на мать и улыбнулся, заставив ее зарыдать уже от облегчения. Она обернулась на Анну и посмотрела на нее, утирая слезы.
- Барыня, как я могу вас отблагодарить?
- За что? – испугалась Анна.
- За то, что вы вылечили моего сына.
- Да что вы, я ничего не сделала!
- Вы взяли его за руку, и он пришел в себя! Пашенька, как ты себя чувствуешь?
Павел попытался что-то сказать, но не смог. Боль исказила его лицо, и он схватился за голову.
- Ничего, ничего, молчи! Тебе сейчас нужно отдохнуть! А вы, барыня, можете считать, что у вас в этой деревне есть надежные друзья. Всегда приходите ко мне, если вам будет нужна помощь.
- Спасибо... – еле вымолвила Анна и выбежала за дверь перевести дух.
Через несколько минут Варвара вышла следом и посмотрела на Анну.
- Аннушка, объясни мне, старой дуре, что произошло.
- Я тебе уже говорила, ты не старая дура...
- Не увиливай от ответа.
- Да не знаю я, Варя! Я просто молилась! Мне стало его так жалко! Я тут не при чем!
- Ну ладно, пошли. Я поговорила с Клавдией, она завтра договорится с надежным человеком – он отвезет тебя в Петербург, если ты еще не передумала.
- Нет, не передумала. Пойдем. Переночую у тебя в комнате, не возражаешь? Не хочу, чтобы меня видели... Варя, а куда уехал Владимир? Он вернется сегодня?
Что было больше в ее голосе – надежды на то, что Владимир вернется, и она все-таки встретится с ним перед отъездом, или желания не попасться ему на глаза, - она и сама не поняла.
- Ой, не знаю, Аннушка, барин мне не докладывает! Его Никитка провожал, если он вдруг в поместье ошивается, можно спросить у него.
- Не надо, Варя, это я так спросила.
- Ой ли? Вот что я скажу тебе, девочка. Не противься своему счастью. Прислушайся к сердцу, может именно Владимира ты действительно любишь? Ведь уж как он тебя любит, прямо заплакать можно! Я уж его хорошо знаю, помню когда он еще под стол пешком ходил! Знаешь, каким он в детстве ласковым мальчиком был? – Варвара мечтательно вздохнула. – Бывало придет на кухню, сядет ко мне на колени, обнимет и так жалобно попросит: «Тетя Варя, испеки мне пирожки с капустой!». Ох, и сколько же пирожков я ему тогда пекла! Славное было время... И мать его тогда жива была...
- Варя, а почему никто никогда не говорит о его матери? Расскажи мне, что это была за женщина? Что с ней случилось?
- Ох, это длинная история. Барон строго-настрого запретил всем нам говорить об этом... Ну да ладно, барона уже нет с нами, думаю, я могу тебе рассказать. Только когда придем домой, ладно?
- Конечно, Варя,
пошли быстрее!
Александр раскладывал пасьянс, механически перекладывая карты. Он надеялся, что это нудное занятие отвлечет его от мыслей о Наташе, но тщетно. Он с яростью смахнул карты со стола и стукнул по нему кулаком. Боль была невыносимой. Он не раз думал в последнее время о своих чувствах к Ольге, силясь понять, почему он так быстро к ней охладел. И как это не тяжело было признать, Наташа укоряла его не напрасно: он просто не любил Ольгу по-настоящему. Чувства к Ольге были скорее его протестом против жестокой судьбы, отнявшей у него свободу любого выбора еще при рождении. Это была спасительная отдушина молодого свободолюбивого человека, страстно желавшего почувствовать вкус Настоящей жизни. Это была любимая игрушка капризного мальчишки, но не более того. Александру было крайне трудно признать, что он поступил с Ольгой очень жестоко, не разобравшись в своих чувствах и подогревая ее любовь несбыточными иллюзиями. Ему оставалось только надеяться, что она смогла забыть его также быстро, как и он сам.
Но Наташа... После
ошибки с Ольгой Александр не раз всерьез
анализировал свои чувства. И всякий раз
приходил к мысли, что впервые по-настоящему
полюбил. И теперь ему предстояла не просто
временная разлука с Натали (то, что она
вернется ко двору, он почти не сомневался),
но разлука настоящая, жестокая, поскольку
Наташа недвусмысленно дала понять, что не
разделяет чувств Александра и не хочет быть
даже его другом. А характер у Натали твердый:
как сказала, так и будет, Александр не
сомневался. Она вернется, и неминуемо они
будут встречаться во дворце, но не будет
больше этих задушевных бесед, легкого
флирта, лучше любого вина пьянящего душу, не
будет никаких заговоров и возможности
просто целовать ее сладкие губы... Это было
похуже любой самой изощренной пытки! Видеть
ее и не иметь возможности говорить с ней,
касаться ее руки, ощущать ее аромат – нет,
это выше его сил!
Варвара и Анна дошли до поместья довольно скоро. Анна с нетерпением ждала рассказа Вари, и как только они разделись и устроились на ночлег в ее комнате, она напомнила про ее обещание:
- Варя, ты собиралась рассказать мне про баронессу.
- Да-да. Слушай. Это была замечательна женщина: добрая, отзывчивая, никогда на крепостных не кричала и тем более не наказывала их. Это она меня из деревни вытащила в поместье, я ведь раньше в деревне жила. У нее был мягкий характер, но несмотря на это весь дом держался на ней: это была сильная женщина. Барон любил ее просто до беспамятства, прямо как его сын теперь любит тебя...
- Варя! – укоризненно воскликнула Анна.
- Ну ладно, ладно! Так вот. Семья была просто на загляденье: красавица жена, муж – герой отечественной войны и сыночек - сущий ангел! И любили все друг друга, и дела в поместье шли превосходно, в общем – сказка, а не жизнь! Завидовали им, правда, многие соседи, но черная зависть им нипочем была: сами они никому зла не причиняли, наоборот, помогали всем в округе, как могли. И все разрушилось в один день. Ох, как вспоминаю, так сразу слеза наворачивается! – Варвара и правда всхлипнула. – Вот уж горе было какое!
- Господи, Варя, что же случилось?
- Была у нас горничная, хорошая девушка, трудолюбивая. Баронесса с ней как с подругой общалась. Бывало, сядут вместе вечером у камина, и все о жизни разговаривают. В те времена у них главная тема была – о Володеньке поговорить. Но была у хозяев общая страсть – и барон, и баронесса очень любили лошадей и конные прогулки. Знаешь, какая конюшня у нас раньше была? Не чета сегодняшней – просторная, чистая. А уж каких лошадей барон покупал – на загляденье! Породистые красавцы! И был у баронессы любимый жеребец – гнедой, статный! Его барон ей в день рождения сына подарил, из самой Англии выписал! Как звали его – что-то уже не припомню, мудрено как-то, да не важно это. Помню, лето выдалось в тот год на редкость жаркое и засушливое. Дождей не было давно, а тут на горизонте черная туча показалась. Та девушка, горничная, как раз от соседей шла, тучу приметила. Дома просто так рассказала барыне, хотела порадовать, что урожай не погибнет – дождь скоро будет. А баронесса вдруг о своем гнедом вспомнила и проведать его решила. Говорит: «Если гроза будет, он испугаться может, голубых кровей, все-таки! Он всегда непогоду чует, пойду его успокою!». «Не надо, барыня, - говорит горничная, - под ливень попадете!». Но баронесса все равно пошла, уж очень гнедого этого любила...
- Варя, что же ты замолчала? Что же было дальше?!
- Это я так, вспомнила... Как вчера все было... – Варя опять всхлипнула и рукавом вытерла набежавшие слезы.
- Туча налетела очень быстро, - продолжила Варвара через минуту. – И как громыхнет! Аж уши заложило! Я тогда в погребе была, и то испугалась! А горничная, как гром услышала, схватила зонтик и побежала к конюшне. Дождя, правда, еще не было, только жуткие молнии полыхали! И увидела горничная, что любимый жеребец баронессы выскочил из конюшни и побежал к лесу. Ей бы, дурехе, подумать о том, почему это жеребец выбежал, но она лишь испугалась, что он совсем убежит, да в лесу ноги переломает, барыня потом горевать будет. И побежала за ним, крича и подзывая его. И не увидела она, что из конюшни дым стелется. Оказывается, с самым первым раскатом как раз в конюшню молния попала. Это все потом выяснилось. Жеребец испугался, встал на дыбы, да и толкнул невзначай баронессу. Она неловко упала и лишилась чувств. И если бы не пожар, который мгновенно распространился по всей конюшне, наша барыня отделалась бы только шишкой на затылке...
- Господи! Варя! Какой ужас! И что, баронесса погибла в огне?
- Нет, не совсем. Наша горничная жеребца все-таки нагнала на границе леса. Успокоила его, как могла, взяла под уздцы, и повела обратно. И тут она заметила, что дым валит из конюшни. Здесь уже она не растерялась: вскочила на гнедого, хоть ни разу верхом не ездила, и помчалась помогать баронессе, крича на ходу «Пожар! Пожар!». Сама бросилась первая в конюшню, но огонь уже полыхал везде! Пройти просто так она не смогла. Тогда она скинула платок, вымочила его в бочке с водой, стоявшей неподалеку, облила себя всю, как смогла, накинула платок на голову и кинулась в огонь! Она мне потом рассказывала, что долго блуждала в черном удушливом дыму. Она чуть сознание не потеряла от этого дыма, но все равно шла вперед. Отовсюду доносились жуткие звуки: несчастные привязанные в стойлах лошади ржали и кидались на стены. Наконец, она нашла загон того гнедого, а там на земле лежала бездыханная баронесса. Огонь уже отрезал все пути, но наша горничная все-таки вышла сама и вытащила баронессу. Люди только-только сбежались, и я как раз подоспела. И видим мы, как выходит горничная, таща за собой барыню. Горничная сильно обгорела, волос на голове почти не осталось, она тут же потеряла сознание, как вышла наружу. Ну их, конечно, оттащили подальше, стали пожар тушить, да уже так полыхало, что спасти конюшню все равно не удалось бы. Кто-то попытался лошадей вывести, да куда там! Огонь сплошной стеной стоял!
Варвара перевела дух.
- Доктор Штерн тогда как раз был в гостях у барона, они вместе прибежали к конюшне и бросились к баронессе. Но бедняжка уже не дышала - она задохнулась от дыма... Ох, Аннушка, как же мы все горевали! На похороны баронессы пришло столько народу! Владимир был слишком мал, чтобы понять, что произошло, но я в этом сомневаюсь: с тех пор он стал более серьезным и замкнутым. Вся жизнь в поместье надолго застыла... Барон, когда узнал, что произошло, пристрелил гнедого и больше никогда не занимался лошадьми... Конюшню отстроили, но только для упряжных лошадей, все скакуны погибли в огне.
Варвара замолчала и надолго в ее комнате повисла тяжелая тишина.
- А что же горничная? – осторожно спросила Анна.
- Ох, ей пришлось тяжелее всех. Она так убивалась от того, что не смогла помочь барыне! Она во всем винила себя, и в том, что сказала баронессе про тучу, и в том, что отпустила ее одну, но больше всего в том, что не догадалась заглянуть в конюшню, а бросилась за проклятым жеребцом. Она даже чуть не взяла грех на душу: покончить с собой хотела, но барон ее буквально из петли вытащил. После этого он дал ей вольную и отпустил с миром. Сам барон ни в чем ее не винил.
- И что стало с ней дальше? Где она теперь?
Варвара не спешила с ответом.
- И так мы с тобой заболтались, уж заполночь, спать пора.
- Ну Варя!
- Что Варя? Я и так тебе слишком много рассказала, взяла грех на душу, хотя обещала барону. А это уже другая история и не моя тайна...
- Тайна? Значит, с горничной что-то впоследствии произошло?
- Не пытай меня, Аннушка, не могу я тебе рассказать.
- А как ее звали, горничную?
Варвара немного подумала, прежде чем ответить:
- И этого я тебе сказать не могу. Давай лучше спать, а то завтра вставать рано.
Какой уж тут сон!
После всего услышанного Анна всю ночь не
сомкнула глаз. А под утро, когда сон все-таки
одержал верх, ей приснился Владимир...
Император разбирал бумаги, когда в дверь его кабинета постучали.
- Войдите!
Это был адъютант с докладом о визите Василия Андреевича.
- Пусть войдет. Василий Андреевич, вы как раз вовремя. Я как раз собирался с вами поговорить. Проходите, присаживайтесь.
Жуковский поклонился и последовал приглашению.
- Скоро состоится бал по случаю объявления помолвки принцессы Марии и Александра. А после разжалования князя Репнина у наследника нет адъютанта. Есть ли у вас какие-то кандидатуры?
- Ваше величество, это довольно непростая задача, я должен хорошо подумать над этим вопросом и предложить наилучшую кандидатуру.
- Безусловно, Василий Андреевич, у вас есть время. Но и не тяните особо, бал уже не за горами. Прошу вас только, чтобы это не был второй Репнин! Это должен быть честный, порядочный молодой человек, зарекомендовавший себя с самой лучшей стороны на военной службе. Остальное – на ваше усмотрение.
- Благодарю за доверие, ваше величество! Думаю, уже сегодня я смогу кого-то предложить.
- Великолепно, Василий Андреевич! А теперь я готов вас выслушать.
- Да, ваше величество. Я пришел, чтобы поговорить об одной из фрейлин императрицы.
- Да? И о которой?
- О Екатерине Нарышкиной. Дело в том, что она распускает слухи, которые могут повредить принцессе Марии. Это она распустила по дворцу слух о романе Александра и Натальи Репниной. Это могло поставить под угрозу предстоящую свадьбу. Кроме того, принцесса сама говорила мне, что ей неприятна эта фрейлина. Прошу вас, ваше величество, отлучить фрейлину Нарышкину от двора.
- Полно, Василий Андреевич! Вы преувеличиваете! Фрейлина Нарышкина превосходно воспитана, исполнительна и прекрасно знает свои обязанности, в отличие от многих других. Однако я обещаю вам подумать над вашими словами.
Жуковский
поклонился и вышел, оставив императора в
задумчивости.
Накануне поздно вечером Владимир и Лиза приехали в Петербург. У Лизы были здесь дальние родственники, но поскольку было не очень удобно беспокоить их посреди ночи, Владимир гостеприимно предложил ей переночевать в его особняке. Лиза с радостью согласилась: будучи рядом с Владимиром, она не могла не поддаться его обаянию, тем более что он вел себя с ней более чем галантно. Он помог ей устроится в ее комнате, пожелал спокойной ночи и ушел, оставив Лизу наедине со своими невеселыми мыслями.
Лиза проснулась рано утром. Повинуясь какому-то необъяснимому желанию, она направилась в комнату Владимира. Она хотела только немного посмотреть на него, спящего, и уйти, но так осталась стоять, не в силах сдвинуться с места.
Владимиру снился прекрасный сон. Он был на балу. Кругом все сияло от яркого света, богатого убранства зала и дорогих украшений прекрасных дам. Но самой прекрасной на этом балу была Анна. Она была одета в восхитительное белое платье, в ее волосах сияли бриллианты, а ее бездонные глаза смотрели только на него! Когда она шла, все кругом оглядывались – мужчины восхищенно, а женщины – с завистью. Когда она пела, все слушали, затаив дыхание, уносимые в сказочный мир иллюзий магией ее голоса. На балу почему-то никто не танцевал, но Владимиру страстно хотелось пригласить на танец Анну. Он все пытался приблизиться к ней, но она всякий раз странным образом ускользала. И вдруг появился отец. С улыбкой на губах он подошел к Анне, взял ее за руку и подвел к Владимиру.
- Будьте счастливы, дети мои! – произнес он, и соединил их руки.
Владимир поднял глаза на Анну, и прочел в ее взгляде безграничную любовь. Неописуемая волна счастья обрушилась на него:
- Анна! – в восторге прокричал он. – Анна! Я люблю вас!
- Анна!!! – последний возглас вырвался из сна в мрачную реальность, и Владимир, проснувшись, резко поднялся в кровати.
И тут же заметил испуганную Лизу с раскрасневшимися щеками, стоявшую у двери в пеньюаре. Поняв, что это был всего лишь сон, прекрасный, но жестокий сон, он закрыл лицо руками и упал на подушки.
Ну почему он никак не может забыть Анну? Сколько она будет мучить его? Она, наверное, сейчас нежится в объятьях Михаила... Нет, эта мысль была невыносимой!!!
Владимир вскочил с кровати, еще больше испугав Лизу. Только сейчас он осознал, что она стояла в его спальне, пока он спал.
- Лиза? Вы уже не спите? Доброе утро... – рассеянно произнес он.
- О, Владимир, простите! Я всего лишь проходила мимо и случайно зашла... – Лиза прервалась на полуслове, потому что поняла, как неубедительно звучат ее оправдания. Она была вынуждена лихорадочно придумывать что-то еще. – Мне приснился ужасный кошмар, мне было страшно и...
- А вот мне снился очень хороший сон...
- Вы говорили во сне.
- Правда? – Владимир несколько смутился. – И что же я говорил?
- Вы произнесли имя Анна.
- Господи... Лиза... Я ничего не могу с собой поделать! Я не могу обманывать вас, потому что глубоко уважаю и ценю. Я сильно виноват перед вами, и готов как угодно искупить свою вину, но со своим сердцем я ничего поделать не в силах! Лиза, я люблю другую женщину... – последние слова Владимир произнес тихо, осторожно, боясь оскорбить или обидеть Лизу.
- Неужели это Анна из вашего поместья? – Лиза с трудом совладала со своим голосом, заставив его звучать ровно.
- Лиза, простите меня...
- Боже мой, крепостная! И тут крепостная! – она схватилась за сердце и стремительно выбежала за дверь, оставив Владимира одного.
Воспоминания об
этом сне, настолько яркие и реальные, тут же
снова завладели им. Он присел на кровать и
еще раз окунулся в эту сказочную атмосферу.
Он не знал, что далеко отсюда, в его поместье,
Анне приснился точно такой же сон, и она
также внезапно проснулась с его именем на
устах...
- Владимир! – крикнула Анна сквозь сон и проснулась.
- Господи, что случилось? – перепуганная Варвара вскочила с кровати. – Где Владимир?
Анна с трудом очнулась от этого удивительного сна. Он был настолько красочным и реальным, что у нее пробежала по спине дрожь. Она силилась понять, что означает этот сон, и боялась себе признаться, что во сне она любила Владимира.
- Аннушка? – Варвара испуганно смотрела на ее отрешенное лицо и пыталась понять, что же произошло.
Варвара хотела уже было подойти к Анне и слегка подтолкнуть, чтобы та пришла в себя, как Анна, ничуть не изменившись в лице, проговорила:
- Варя, мне нужно повидать Владимира.
- Ох, боже мой! Ну и напугала ты меня, девочка! Прямо чуть приступ не случился! Нельзя же так со старой женщиной...
- Варя, ты не старая женщина! – Анна вдруг ожила. – Ты самый прекрасный человек на всем белом свете! – Анна внезапно вскочила, подбежала к Варваре и обняла ее что было силы. – Варя, что бы я без тебя делала!
Варвара радостно обняла ее в ответ:
- Значит, все-таки Владимир?
- Ой, Варвара, не знаю... Мне нужно непременно повидать его...
- Может, он уже вернулся?
- Пожалуйста, сходи, посмотри, ладно? А я пока приведу себя в порядок.
Варвара вернулась ни с чем. Дома Владимира не было, никто не знал, где он. Правда, Варвара не нашла Карла Модестовича, ему-то барин должен был сказать, если куда-то надолго отлучился. И нигде поблизости не было Никиты.
- Пожалуй, я пойду, поищу Никиту, - после недолгого раздумья решила Анна и встала со стула.
Но не успела она дойти до двери, как на пороге показался сам Никита.
- Легок на помине! – приветствовала его Варвара. – Тебя-то мы и ищем!
- А что меня искать? Я у Долгоруких.
- Чего же сюда пришел? – хитро подмигнула Варвара.
- А дело у меня здесь... А ты, Варя, видно не рада мне?
- Ну что ты, что ты, дурачок! Очень рада! Хочешь, картошечки разогрею?
- Да нет, поел я уже, спасибо. Анна, тебя можно поздравить?
- С чем?
- Как с чем? Со свадьбой.
- Ну почему это всем так интересно? – вспыхнула Анна. – Нет, мы с Михаилом расстались, и никакой свадьбы не будет!
- Ну чего ты злишься, может это и к лучшему...
- Скажи лучше, Никита, где Владимир?
- Барин-то? Так они вчера вечером срочно в Петербург уехали. Их Григорий повез.
- Их? Кого их?
- Барона и Елизавету Долгорукую.
- Что?! – Анна почувствовала, как ее сердце остановилось. Вдруг перехватило дыхание, и на глаза накатили слезы. Она отстранила Никиту и убежала с кухни.
- Да что же это делается! – охнула Варвара. – Где это видано: замужняя женщина в Петербург с другим сбежала! Небось, растрепал там, у Долгоруких уже эту новость?
- Да что ты, Варвара! Я не по этой части!
- Вот и не говори никому, понимаешь, надеюсь, что так будет лучше?
- Конечно, я все понимаю, не скажу. А что это с Анной?
- Ой, и не спрашивай! Бедняжка, совсем запуталась!
Анна, неодетая, выбежала на улицу. Сильный холодный ветер сразу же ударил в лицо, и она послушно позволила ему растрепать волосы. Едва скатившиеся слезы тут же сдуло со щек.
Неужели Владимир решил с помощью всегда любившей его Лизы постараться забыть ее, Анну? Неужели он сдался? Неужели она опоздала?!
Как же она могла так поступить с ним! Только теперь Анна действительно по-другому взглянула на дуэль и на то, как себя повела после этой дуэли. Святая Дева Мария! Ведь у Владимира вольная была с собой! Это значило, что она в любом случае ее бы получила! А она, как только получила долгожданный документ, даже не поблагодарила его как следует! И после всего этого она надеялась на то, что Владимир по-прежнему будет ее любить? Какая же она была дура!
Анна приняла
решение: что бы там ни было, она все равно
должна повидаться с ним и расставить все
точки над «и». Поэтому, лучше не медлить,
нужно ехать в Петербург!
После чрезмерных излияний накануне вечером Михаил проснулся с дикой головной болью. Он еще даже не успел открыть глаза, как уже почувствовал, будто тысячи молоточков стучат в его голове. Веки были тяжелые, словно на них кто-то положил монеты (прямо как на глаза покойника – промелькнула мысль и тут же была разбита «молоточками»).
Прошло несколько минут, прежде чем Михаил вдруг вспомнил все события вчерашнего дня, и невольно открыл глаза. Он не сразу понял, где находится: в кибитке был полумрак, и помещение показалось ему совсем незнакомым. Он оглянулся назад и увидел сидевшую на топчане Раду, которая с загадочной полуулыбкой смотрела на него.
- Рада? Как я здесь оказался?
- Ну здравствуй, князь! – Рада в один миг оказалась рядом с ним и присела на кровать. – Конечно же сам пришел! Седой подобрал тебя у окраины леса.
- Правда? – Михаил попытался сесть, но от резкого движения, молоточки в голове вдруг превратились в кувалды. Он невольно зажмурился от боли.
- Что, голова болит? Не беда, ты же в кибитке у цыганки, я могу снять любую боль.
- И даже душевную?
- Особенно душевную. Но ты в этом уже не нуждаешься. Поэтому сейчас я сниму боль физическую.
Она встала и принесла откуда-то кружку с горячей жидкостью. И чего это все пытаются в последнее время напоить его какими-то снадобьями? Но вспомнив, какое благоприятное действие оказал на него отвар Тамары (у него язык уже не поворачивался назвать эту удивительную женщину Сычихой), он выпил и напиток Рады.
Первое, что Михаил почувствовал, было горячее тепло, мгновенно разлившееся по всему телу. Рада снова присела рядом и положила руки ему на голову. На самом деле она слегка касалась волос, но под ее руками разливалось такое же приятное тепло, принося долгожданное облегчение. Михаил полностью расслабился, доверившись ее рукам, и закрыл глаза. Боль медленно отступила, на ее место пришла сладкая истома. Он почти уже засыпал, когда ощутил, что что-то поменялось, и открыл глаза.
Рада склонилась
над ним. Ее прекрасные глаза были так близко,
они горели таким призывным огнем, что
Михаил не удержался. Когда Рада склонилась
к его губам, он заключил ее в объятья и
ответил на ее страстный поцелуй...
Андрей позавтракал со всеми и засобирался в Петербург. Накануне он принял тяжелое решение расторгнуть помолвку с Натали. После того случая во дворце, невольным свидетелем которого он стал, Андрей мучительно долго пытался разобраться в своих чувствах. Его пугало то, что он не ощутил ревности, а лишь чувство оскорбленного достоинства. Но самым страшным было то, что он был почти рад этому предлогу для расторжения помолвки, который так любезно предоставила ему Натали. Как ни тяжело было признать, он не любил ее.
Андрей был в гостиной, когда вошла Татьяна.
- Андрей Петрович, там доктор Штерн и какой-то господин с визитом пожаловали, - она смущенно опустила глаза.
- Конечно, Таня, проси их сюда... – Таня хотела было развернуться и уйти, но Андрей ее остановил. - Подожди... Я собираюсь в Петербург поговорить с Наташей. На этот раз все решено окончательно, я расторгаю помолвку.
- Я буду ждать вас, Андрей Петрович!
- Мы еще поговорим с тобой, а сейчас, проси доктора.
Доктор Штерн пришел не один. Рядом с ним стоял высокий светловолосый молодой человек, показавшийся Андрею смутно знакомым.
- Андрей Петрович! Доброе утро! Извините за столь ранний визит, но я сегодня намерен объехать всех соседей, чтобы представить моего сына – Ивана. Он вчера вернулся из Москвы, где долгое время обучался медицине. Он получил ученую степень, и теперь будет помогать мне во врачебной практике. Прошу любить и жаловать.
- Ну что вы, Илья Петрович! Мы же знакомы с вашим сыном. В детстве, помнится, вместе в заброшенной избушке играли... – Андрей подошел к Ивану и радушно пожал ему руку. – Сколько мы не виделись? Лет десять-пятнадцать?
- Тринадцать, - охотно уточнил Иван. – Именно тогда я уехал в Москву на обучение. Сначала гимназия, потом университет, потом кафедра... И все сплошная теория! – он улыбнулся приветливой белозубой улыбкой. – Вот приехал сюда наконец-то заняться настоящим делом.
В этот момент в гостиную вошли Петр Михайлович, Мария Алексеевна и Соня, которым Таня сообщила о визите доктора. Все семейство, за исключением Лизы, было в сборе. Марья Алексеевна цепким взглядом окинула Ивана с ног до головы и, видимо, оставшись довольной, первая вступила в разговор, надев предварительно свою уже ставшую привычной маску.
- Илья Петрович! Как хорошо, что вы пришли! А то я уже хотела послать за вами. Вон, Сонечка, сегодня всю ночь не спала, животиком маялась... Все непроизвольно посмотрели на Соню, и она тут же покраснела:
- Маменька, что вы такое говорите! – воскликнула она. – Со мной все в порядке! – Соня еще больше покраснела, когда случайно встретилась взглядом с Иваном. Он смотрела на нее своим спокойным умными серыми глазами, в которых Соня уловила промелькнувшую искринку.
- Господа, не обращайте внимания, - вступил в разговор Петр Михайлович. – Илья Петрович, неужели это ваш сын?
- Да, с вашего позволения, разрешите представить: Иван Ильич Штерн, дипломированный врач, смею заметить, получил множество самых лестных отзывов от многих светил современной медицины.
Иван откланялся и пожал протянутую Долгоруким руку. Затем он поцеловал ручку Марье Алексеевне, при этом она погладила его по голове:
- Илья Петрович, как подрос ваш Ванюша! Кажется, я не видела его всего-то несколько месяцев, а как успел вымахать! Все они, мальчишки, быстро растут... Вон Андрюша только все никак Лизу не догонит, а ведь он даже старше ее!
Андрей хотел уже было сказать что-то отвлекающее, но его опередил Иван, повергнув в легкий шок всех окружающих:
- Помните, Марья Алексеевна, как мы с Андреем прошлым летом в лес убегали? Мы там с ним грибы нашли особенные, только он есть не стал, а я попробовал. Вот за лето и вырос! Все на несколько секунд замолчали, а Иван, как ни в чем не бывало, подошел с поклоном к Соне.
- Мадмуазель, вы так похорошели со дня нашей последней встречи! Я помню вас еще совсем маленькой девочкой с такими смешными косичками, а сейчас – вы самая настоящая красавица! – и поцеловал онемевшей Соне руку.
- Что же мы стоим? – вмешался Петр Михайлович. – Таня! Принеси гостям чаю!
- Нет, нет, Петр Михайлович, - остановил его доктор. - Нам нужно идти: мы хотим сегодня объехать все поместья, и с завтрашнего дня приступить к работе: в последнее время вызовов становится все больше и больше, Иван приехал как нельзя более кстати.
Попрощавшись со всеми, доктор и его сын покинули дом Долгоруких. Уже на пороге Илья Петрович обратился к сыну с объяснением:
- Иван, я забыл тебя предупредить, что Марья Алексеевна тронулась рассудком. У нее ретроградная амнезия с сопутствующим расстройством психики...
- Интересно, отец, почему вы так думаете? Марья Алексеевна абсолютно нормальна и не страдает никакими нервными расстройствами. Неужели вы не заметили?
Илья Петрович
только удивленно посмотрел на сына.
Когда Владимир вышел в гостиную, там уже сидела Лиза рядом с собранными вещами. Она ждала его, и выпалила, как только он появился в дверях:
- Владимир, я уезжаю к своей тете, больше не смею злоупотреблять вашим гостеприимством. Решила дождаться вас, чтобы не показаться невежливой.
Владимир улыбнулся.
- Лиза, не стоит так спешить. Я как раз собираюсь ко двору, попробую передать прошение государю и ожидаю очень скорого ответа. Вам нет смысла уезжать, возможно, что очень скоро представится возможность вернуться. К чему тревожить тетушку? Она ведь, верно, думает, что вы счастливы в браке?
- За чем вы меня останавливаете? – удивленно произнесла Лиза. – Вы же ясно дали мне понять, что не любите меня, а я даже умудрилась напроситься на то, чтобы услышать это дважды! Находиться здесь мне не позволяют элементарные приличия!
- Но неужели вы лишите меня своей дружбы, Лиза? Вспомните, мы почти все детство провели вместе, нам было хорошо без всяких условностей. Почему не может быть также?
- Потому что мы уже не дети...
- Прошу вас, не уезжайте. Хотя бы до принятия решения о вашем разводе.
- Хорошо, - вдруг согласилась Лиза. – Но больше таких ошибок, какую я совершила утром, вы от меня не дождетесь!
Владимир снова улыбнулся:
- Ну вот и чудно!
Позвольте вашу ручку!
Только после ухода доктора со своим сыном, Андрей вдруг спросил:
- Соня, а что с Лизой? Почему она не завтракала со всеми?
Соня, еще не вполне пришедшая в себя после этого неожиданного визита, рассеянно ответила, что не знает.
- Как не знаешь? Она заболела?
- Андрей, ты, наверное, забыл, что мы уже не ночуем в одной комнате. Лиза – замужняя женщина.
- Нет, правда, - встрепенулся Петр Михайлович. – Кто-нибудь видел Лизу сегодня?
Все всполошились. Выяснилось, что со вчерашнего вечера ее никто не видел.
- Судя по всему, я видела ее последней, - Ольга Калиновская вошла в гостиную как раз тогда, когда князь отдавал распоряжения прислуге организовать поиски.
Все развернулись к ней.
- Вам не стоит беспокоиться, с Лизой все в порядке.
- Где она, что вам известно? – спросил Андрей.
- Я не знаю, где она. Знаю только, что в лесу вы ее не найдете. Да, она убежала из дома, но только потому, что не хотела смириться. – Ольга со значением посмотрела на Петра Михайловича.
- Если вы не знаете, где она, откуда вам известно, что с ней все в порядке? – резонно поинтересовался Андрей.
- Я поняла это из нашего разговора: она не собиралась бежать в лес. Она знала конкретное место, куда ей идти.
- Лично я не намерен сидеть, сложа руки! – вспылил Андрей и направился к выходу.
- Андрей Петрович! Поймите, Лиза уже давно взрослая, и она вольна решать свою судьбу сама. – Ольга невольно вздохнула. - Если она убежала из дома, значит, она не хотела, чтобы ее нашли. Придет время, и она обязательно вернется.
- Андрей, мадам Болотова права. Ты же знаешь Лизу – она не пропадет.
Андрей бросил тяжелый взгляд на отца, развернулся и ушел из гостиной.
Князь отпустил крепостных и еще раз спросил Ольгу:
- Вы уверены, что с Лизой все в порядке?
- Абсолютно уверена.
- Хорошо, я вам верю. Лизе и так слишком часто диктовали, что ей делать.
Все разошлись, и Ольга ненадолго
осталась одна. Она задумчиво смотрела в
окно, думая о том, как скоро сможет Владимир
передать письмо Наташе. И вдруг в окне
мелькнула какая-то тень. Ольга испугалась,
но все равно подбежала посмотреть, кто это.
Но она успела увидеть только край какого-то
черного одеяния, и таинственная фигура
исчезла за углом.
Таня нашла Андрея, распаковывающего вещи, в его комнате. Она ахнула и хотела убежать, но Андрей ее остановил.
- Что с тобой, Таня?
- Вы... Вы же собирались в Петербург...
- Таня, какой Петербург! – раздраженные нотки в голосе князя заставили Таню вздрогнуть. – Лиза опять убежала! Я не смогу, в отличие от отца, сидеть, сложа руки!
Таня надолго замолчала. Она только смотрела на барина заплаканными несчастными глазами и не могла произнести ни слова.
- Боже мой, Таня! Прекрати! Почему ты всегда плачешь?! Я больше не могу видеть твои слезы!
Она в ответ смогла только покачать головой.
- Ну Таня, перестань! Когда найдется Лиза, я обязательно съезжу к Наташе...
- Барин, - она, наконец, справилась с собой. – Не нужно никуда ехать. Ваша свадьба с Наташей должна состояться! Не стоит из-за меня упускать такую выгодную партию!
- При чем тут ты? Я хочу порвать отношения с Натали не из-за тебя! А из-за того, что моя невеста изменяет мне с наследником престола!
Последнюю фразу Андрей, в порыве чувств, произнес чересчур громко. И как всегда в самый подходящий момент поблизости оказался Андрей Платоныч, который аж присвистнул, осознав значение этой фразы. Потирая руки, он тихо удалился, справедливо рассудив, что все самое интересное он уже услышал. Кроме того, у него появилась прекрасная идея, которую он собирался тут же осуществить.
Но та же самая фраза на бедную Таню произвела ужасающее действие. Сначала она застыла на месте, и было видно только, как расширяются от ужаса ее зрачки. Потом она вскрикнула, прикрыла рот руками и попыталась выбежать из комнаты. Андрей ухитрился схватить ее за руку.
- Таня! – только успел сказать Андрей. – Я же люблю только тебя! Наташа – только богатая невеста и хорошая партия для князя! Неужели ты не понимаешь? Разве ты позабыла наши ночи?
Таня без труда
вырвалась. А тот взгляд, который она бросила
на прощание на Андрея, заставил его
отшатнуться: столько отчаяния и ненависти
было в нем, столько бешеной силы, которой в
Тане он даже не подозревал! Таня
стремительно выбежала из комнаты,
столкнувшись в дверях с окаменевшей Натали.
Ее, только что приехавшую,
заботливо привел сюда Андрей Платоныч,
который уже второй раз за последние пять
минут довольно потирал руки.
Варвара только что проводила Анну вместе с надежным деревенским мужиком, которого Клавдия попросила помочь, и хотела уже было идти домой, но Клавдия ее остановила.
- Варя, ты должна это видеть. Я не хотела говорить об этом при барыне.
- Что случилось? – забеспокоилась Варвара. – Ты же сказала, что все с твоим Пашкой хорошо?
- Сейчас поймешь. Пойдем в избу.
Они зашли в комнату, которая даже при свете дня не пропускала достаточно света. Павел сидел за столом, вплотную придвинутом к окну, и чем-то увлеченно занимался.
- Клава, как же я рада! – почему-то шепотом произнесла Варвара. - Он совсем пошел на поправку!
- Да, Варя, это просто счастье! – так же тихо ответила Клавдия. - Но ты не знаешь самого главного! Он стал нормальным!
- Нормальным? Что ты хочешь сказать?
- То и хочу: он стал НОРМАЛЬНЫМ.
Варвара перекрестилась и ахнула. Она снова посмотрела на по-прежнему сидевшего у окна Павла и только сейчас поняла, что он что-то пишет.
- Но самое главное чудо – вот! - И она протянула Варваре в несколько раз сложенную белую скатерть, на которой были видны какие-то разводы.
- Что это? – удивилась Варвара.
- Расправь скатерть-то, сама поймешь.
Варвара
последовала ее совету и онемела: вся
скатерть была расписана портретами Анны,
сделанными углем. Это были разные рисунки:
Анна в профиль, Анна в анфас, в полный рост,
на коне, в карете, на сцене! И везде ее
невозможно было спутать с кем-то другим:
сходство было абсолютное! Варвара еще
несколько раз истово перекрестилась и
вопросительно указала на Павла. Клавдия
кивнула, и Варвара подошла к нему поближе.
Новая белая скатерть была уже почти
заполнена новыми рисунками, и все они были
связаны с Анной...
Свой визит во дворец Владимир решил начать с посещения Жуковского. Именно он мог реально помочь и с прошением о браке Лизы, и с письмом Александру.
Василий Андреевич принял его весьма радушно.
- Владимир Иванович! Очень рад вас видеть! Я слышал о смерти вашего батюшки, соболезную: замечательный был человек!
- Спасибо, Василий Андреевич, мне его очень не хватает...
- Как идут дела в поместье?
- С божьей помощью.
- А как там князь Репнин? Государь император, помнится, направил его в ваш уезд расследовать какое-то запутанное дело с приписками...
- Князь, насколько мне известно, довольно далеко продвинулся в своем расследовании. По-моему, корни зла идут от одного человека, отчасти из-за которого я и пришел к вам с визитом.
- Весьма любопытно. Кто же это?
- Андрей Платоныч Забалуев, предводитель уездного дворянства.
- Забалуев? – Жуковский попытался вспомнить, где слышал это имя. – Ах да! Припоминаю, - Василий Андреевич улыбнулся. – Это тот самый достойный дворянин, который участвовал в войне с Наполеоном! Что ж, о нем до сих пор при дворе ходят байки.
- Байки? – искренне удивился Владимир и заинтересованно улыбнулся. – Признаться, я очень люблю слушать байки. А поскольку уже довольно долго не был при дворе, не потешите ли, Василий Андреевич, провинциала?
- Владимир
Иванович, на что вы меня толкаете? –
улыбнулся в ответ Жуковский.
- Мы просто ведем с вами светскую беседу, не
так ли?
- О да, какая светская беседа обходится без
баек! Ну что ж, слушайте. По окончании войны
император Александр приглашал ко двору
самых отличившихся ее участников. Среди них,
кстати, был, кажется, и ваш отец. Он
награждал за боевые заслуги подарками.
Одним из почетных гостей был тогда генерал-лейтенант
Чернышев, нынешний военный министр. Каким
образом проник туда наш знакомый Забалуев,
так потом никто и не выяснил. Рассказывают,
что когда император заметил офицера, не
награжденного им, он спросил его имя. Потом
еще раз проверил список и очень удивился:
имени Забалуева там не было. Он пообещал
наказать своего секретаря за нерадивость и
попросил Андрея Платоновича рассказать о
его военных подвигах. Тот охотно поведал о
том, как командовал кавалерийским отрядом,
и начал красочно описывать события какого-то
сражения. Все прямо заслушались! И вдруг,
Александр Иванович Чернышев, человек
весьма строгий и прямолинейный, прервал
господина Забалуева на полуслове и
обратился к государю: «Прошу прощения, ваше
величество, оказывается в то время
отдельным кавалерийским отрядом
командовал не я. Видимо, у меня случилось
раздвоение личности». Все сразу поняли, что
Забалуев просто все выдумал! Представляете,
какой конфуз? Однако, учитывая то, что
Андрей Платонович все-таки действительно
участвовал в военных событиях, и что он
рассмешил императора, государь не наказал
его и отпустил с миром. С тех пор, господин
Забалуев при дворе не появлялся, но эта
история передается из уст в уста. А
насколько она правдоподобна – сие мне не
известно.
Василий Андреевич закончил рассказ с
лукавой улыбкой, не оставляющей сомнений в
правдоподобности этой байки. Владимир
посмеялся от души:
- Подумать только! Сколько раз этот прохвост
трепался о своих подвигах! Могу поклясться:
ни один из рассказов не был правдой! Ну
потешили вы меня, Василий Андреевич, ничего
не скажешь!
- Ну что ж, я и сам с удовольствием вспомнил
эту историю. А теперь хочу послушать вашу.
Чем вам не угодил наш любезный господин
Забалуев?
- О, это гораздо
менее смешная история! Даже грустная.
Видите ли, сей муж обманом втерся в доверие
к княгине Долгорукой и стал свататься за ее
старшую дочь Лизу. В конце концов, он
добился своего, и только после свадьбы
выяснилось, что Забалуев банкрот: проиграл
все свое имущество в карты! Он женился на
Лизе только из-за наследства, ни о какой
любви и речи не шло. Кроме того, он может
быть замешан во многих темных делах в уезде,
но это уже князю Репнину виднее. Князь
Долгорукий, как только узнал об этом, сразу
же направил прошение государю императору
на развод, но оно было отклонено. Я приехал,
чтобы передать нижайшие извинения от князя
с еще одним прошением. Я понимаю, что это
выглядит несколько заносчиво, но ситуация
действительно критическая. Елизавета
Петровна – чудесная девушка, заслуживающая
счастливой жизни. А к вам, Василий Андреевич,
я обращаюсь потому, что только вы можете
хоть как-то повлиять на решение императора.
Клянусь честью, Лиза достойна, чтобы за нее
бороться. Жуковский сочувственно покачал
головой.
- Давайте ваше прошение, передам лично
государю. Обещаю сделать все возможное.
- Спасибо вам, Василий Андреевич! Вы
совершите благой поступок!
- Приходите завтра, возможно, я смогу вам
дать какой-то ответ.
- Не сочтите за нескромность, но у меня к вам
еще одна просьба, и она гораздо более
деликатного свойства.
- Неужели? –
Жуковский с улыбкой посмотрел на Владимира.
– А я-то, грешным делом, подумал, что
замужество Елизаветы Долгорукой – дело
самое что ни на есть деликатнейшее. Что ж,
слушаю вас внимательно.
- У меня особое послание к Наталье Репниной.
Мне непременно нужно передать ей это письмо
с глазу на глаз, да так, чтобы никто не узнал.
Василий Андреевич, устройте мне с княжной
встречу, насколько я знаю, дома застать ее
гораздо сложнее, чем во дворце.
- Да, вы меня весьма заинтриговали, но я не
буду спрашивать, кто посланник письма. К
великому моему сожалению, эту просьбу я
выполнить не смогу: Натали только что
уехала.
- Уехала? Надолго ли?
- Думаю, да. Свадьба, знаете ли, дело
хлопотное. Боюсь, мадмуазель Натали
вернется нескоро.
- Так она поехала в поместье к своему жениху?
– облегченно вздохнул Владимир: теперь
Ольга сама сможет передать Наташе письмо,
но тут же нахмурился, поняв, что княжна все
равно будет с Андреем и в ближайшее время не
увидит Александра. А он собирался
действительно помочь Ольге...
- Да, как раз в дом вашей протеже Елизаветы
Долгорукой.
- Василий Андреевич, тогда нельзя ли мне как-то
повидать цесаревича? Вы очень меня обяжете.
Жуковский внимательно посмотрел на
Владимира. От него не укрылось беспокойство
на его лице.
- Кажется, Владимир Иванович, я догадываюсь,
от кого письмо. И думаю, что Александр не
должен его видеть.
- Что я не должен
видеть? – внезапно вошедший в приемную
наследник заставил собеседников врасплох.
На лице Александра лежал отпечаток
бессонной ночи: бледные щеки, уставшие
глаза, которые, тем не менее, отражали
крайнюю степень заинтересованности. – Ну,
здравствуйте, Владимир Корф! Давно же вы нас
не посещали, я уже успел позабыть, что это
такое – драться на дуэли. Однако очень
надеюсь, что сегодня вы меня все-таки не
вызовите!
Александр с улыбкой протянул Владимиру
руку, и они тепло поздоровались.
- Разве что поблизости окажется какая-нибудь
красотка, - поддержал шутливый тон
наследника Владимир. – Думаю, из-за Василия
Андреевича нам драться не придется: он
благоволит нам обоим. Все от души
посмеялись, а Жуковский, втайне надеясь, что
Александр забудет в приятной беседе про
случайно услышанную фразу, предложил новую
тему разговора:
- Александр Николаевич, у меня был разговор
с императором, он поручил мне подобрать вам
нового адъютанта. Нет ли у вас каких-то
кандидатур?
- Василий Андреевич, вы же знаете, я целиком
вам доверяю и полагаюсь на ваш выбор. Но не
думайте, что я забуду о том, что вы обсуждали
перед моим приходом. Итак, что это за письмо,
которое мне нельзя показывать?
Владимир
посмотрел на Жуковского, и тот бессильно
развел руками.
- Ну что ж, господа, не буду вам мешать.
Он поклонился цесаревичу, простился с
Владимиром и ушел, оставив их наедине.
- Ну же, барон, что за загадочное письмо вы
мне принесли?
Владимир сомневался всего секунду. Если
судьбе было угодно направить Александра в
приемную именно в тот момент, когда они
говорили о письме, значит, ему суждено было
прочесть это письмо.
- Я вчера поздно вечером приехал из поместья.
Некая известная вам особа очень просила
передать вам это послание.
- Если не ошибаюсь, вы соседи с Долгорукими?
– с надеждой спросил Александр. Натали
вполне могла уехать к своему жениху вчера.
- Совершенно верно.
- Где же письмо? - Александр едва смог скрыть
радостное возбуждение, однако Владимир что-то
заподозрил и понял стремление цесаревича
поскорее получить письмо по-своему.
- Ваше высочество, вам известно, от кого
письмо? – удивился он.
- Думаю, что да!
- Надеюсь, что содержимое этого послания
будет для вас приятным, - Владимир передал
конверт без надписей, на нем была только
сургучная печать с гербом Долгоруких. –
Разрешите откланяться?
- Постойте, барон. Позвольте в качестве
благодарности пригласить вас на бал по
случаю моей помолвки с принцессой Марией.
Буду рад вас там видеть. Надеюсь только, что
с принцессой вы флиртовать не будете, иначе
уже я буду вынужден вызвать вас на дуэль, -
Александр улыбнулся.
- О, ваше высочество! Вы оказываете мне
большую честь! Почту своим долгом
присутствовать на балу и обещаю не
проявлять к принцессе никакого интереса,
кроме верноподданнического!
- Вам вышлют приглашение, я позабочусь. Они
попрощались, и Владимир ушел, полностью
довольный тем, что свою миссию он выполнил с
успехом.
25. Анна
По дороге в Петербург Анна постоянно
подгоняла кучера. Мысли ее путались: то она
хотела сейчас же выяснить отношения с
Владимиром, то сомневалась, правильно ли
поступает, то ненавидела его за то, что он
уехал с Лизой, то твердила себе, что это еще
ничего не значит. Все ее сомнения должны
были решиться в Петербурге, поэтому она
стремилась попасть туда как можно скорее.
К фамильному особняку Корфов она приехала в
полдень. Дверь ей открыл местный
управляющий Дмитрий Сергеевич Виноградов,
с которым у нее всегда были хорошие
отношения. Он тут же узнал Анну и пригласил
пройти.
- А где Владимир? – осторожно
поинтересовалась Анна.
- Барин уехал, сказал, что скоро будет. Вы
подождете его?
- Да, пожалуй, подожду.
Анна прошла в просторную гостиную и села на
диван, и тут же нахлынули воспоминания:
именно на этом диване впервые они
поцеловались с Мишей... И вдруг из-за двери
послышался приближающийся голос:
- Дмитрий Сергеевич! Кто-то пришел? Это
Владимир? – и в гостиную вошла Лиза. Обе
девушки замерли на месте, внимательно
посмотрев друг на друга.
Лиза ощутила
приступ жгучей ревности, а Анна –
сильнейшее разочарование. Однако они обе
попытались скрыть свои чувства за вежливой
улыбкой.
- Лиза? – как можно более спокойно
произнесла Анна. – Почему вы здесь?
Лиза высокомерно оглядела Анну с ног до
головы.
- Владимир вызвался помочь мне с разводом.
Он сейчас во дворце с новым прошением к
императору!
- Правда? – осторожно спросила Анна. - И для
этого он поехал с вами в Петербург?
- Нет, он еще помог мне бежать из дома! –
торжественно объявила Лиза.
Анна вдруг захотела исчезнуть и никогда не
возвращаться, но вместо этого взяла себя в
руки и с улыбкой произнесла:
- Передайте Владимиру, что я проезжала мимо
и решила зайти попрощаться. Но, к сожалению,
не застала его. Скажите еще, - добавила Анна,
- что я очень спешила.
Несмотря на кажущееся спокойствие,
отчаяние Анны заметить было нетрудно. И
Лиза вдруг поняла, как глупо они обе себя
ведут.
- Анна, подождите! – интонации в ее голосе
резко изменились. Ведь они с Анной знали
друг друга с самого детства, и у них никогда
не было повода для личной неприязни.
Неважно, что она крепостная: Таня тоже
крепостная, но они с ней как сестры. –
Простите меня за этот спектакль. На самом
деле это я пришла к Владимиру и попросила
его помочь. Он просто великодушно
согласился.
Анна с благодарностью посмотрела на Лизу:
- Лиза, вы самая замечательная и отважная
девушка, которую я когда-либо знала! – Анна
улыбнулась ей и, с трудом сдерживая слезы,
добавила: - Тогда скажите ему просто, что я
приезжала.
- Может, дождетесь его сами?
- Нет, не стоит, - ответила Анна и поняла, что
действительно не стоит. Пусть все идет
своим чередом.
26. Таня
Таня с трудом понимала, куда и зачем бежит.
Ноги сами несли ее, сначала по расчищенной
дороге, потом по лесной тропинке, а по том и
по снежной целине. Она не чувствовала
усталости, не ощущала холода, глаза ее почти
ничего не видели от слез, а сердце билось
так часто, словно хотело выработать свой
век в одночасье.
Сколько она так бежала – она бы не ответила.
Но спустя какое-то время ноги сами вывели ее
к реке. Когда она увидела перед собой
полоску бурной никогда не замерзающей воды,
она поняла: здесь ее приют и спасение.
Господь великодушен, он простит, а только
жить больше не было сил. Таня ни минуты
больше не раздумывала. Она хорошо знала, что
эта река хоть и не широкая, но в середине
достаточно глубокая. А ледяная вода сделает
свое дело прежде, чем примитивные инстинкты
заставят ее стремиться на берег. Перед тем,
как броситься в реку, Таня перекрестилась и
произнесла:
- Прощай, Андрей! Без меня твоя жизнь станет
только легче! – и прыгнула в воду.
Удивительным и неожиданным было ее первое
ощущение: вода показалась не ледяной, а,
наоборот, горячей. У нее тут же перехватило
дыхание, так что она чуть не потеряла
сознание. Таня старалась не сопротивляться,
чтобы не продлять пытку. Она доплыла до
середины реки и перестала двигаться. Она
тут же погрузилась под воду с головой и,
сделав над собой усилие, сделала вдох.
Последним, что она услышала, был какой-то
оглушающий звук, и ее сознание провалилось
в бездну...
Она уже не
почувствовала, как сильные руки схватили ее
за плечи и вытянули на поверхность.
Добравшись до берега вплавь, Танин
спаситель укутал ее в тулуп, который
предусмотрительно скинул перед тем, как
прыгнуть в воду. Он перекинул девушку через
плечо и сильно встряхнул, чтобы вода
покинула легкие. С третьего раза это
получилось, и Таня закашлялась, но в
сознание так и не пришла. Он, не теряя ни
минуты, понес девушку в безопасное, а,
главное, теплое место.
Реке же, не получившей сегодня свою жертву,
пришлось довольствоваться только Таниным
платком, который зацепился за прибрежную
корягу.
27.
Андрей и Наташа
После внезапного появления Натали и
бегства Татьяны, Андрей на какое-то время
потерял дар речи. Зато дар речи после
увиденного обрела Наташа.
- Андрей! – не веря своим ушам, удивленно
воскликнула она. – Так значит я для тебя –
всего лишь выгодная партия? Значит, ты
любишь эту девушку, крепостную?! О каких
ночах ты говорил? Ты изменял мне с
крепостной? Как ты посмел!
- Наташа! – только и смог вымолвить Андрей.
- Может, ты и сейчас скажешь, что это просто
опять пропала твоя сестра, что ты хотел
утешить бедную горничную? Может, слово «люблю»
я должна понимать как-то по-другому? Что ты
еще скажешь в свое оправдание СЕЙЧАС?
- Наташа!
- Нет, молчи, - Наташа взяла себя в руки: она
никогда не была любительницей громких
скандалов. – Я больше не хочу слушать твои
нелепые выдумки. С меня довольно! Теперь я
знаю, что ты пытался на самом деле сказать
уже не единожды, но так и не решился: не так-то
просто отказаться от богатой невесты! Так
вот, дорогой, теперь я скажу это сама, не
питая тебя глупыми надеждами: я разрываю
нашу помолвку и не желаю - слышишь? -больше
тебя видеть!
Наташа с гордым видом развернулась и хотела
было уйти, как Андрей предпринял последнюю
бесплодную попытку загладить скандал:
- Но ты же сама первая изменила мне!
Натали на секунду остановилась и
обернулась: на лице ее пламенело возмущение:
- В отличие от тебя, я сделала все, чтобы не
запятнать свою репутацию. А уж, поверь,
домогательства императора очень трудно
отвергнуть, не переехав на постоянное место
жительства в Сибирь! Стократ труднее, чем
устоять перед искушением переспать с
дворовой девкой! Но я, в отличие от тебя,
устояла.
- Став любовницей его сына?
- Сделав вид, что я его любовница! Все Андрей,
мы уже сказали друг другу достаточно.
Прошлого уже не вернуть – ты меня больше
никогда не увидишь.
И Наташа ушла. Так Андрей в одночасье
потерял двух возлюбленных.
28.
Владимир
Владимир подъехал к особняку спустя минуту
после того, как повозка с Анной скрылась за
противоположным углом, но он не знал об этом.
Он только был рад, что ему удалось сделать
хоть что-то доброе и нужное, и спешил
сообщить Лизе хорошие новости.
Его встретил управляющий, который
попытался сказать ему о приезде Анны, но
Владимир его перебил:
- Не сейчас, голубчик, не сейчас, - подал ему
пальто и прошел в гостиную.
Лиза ждала его там. Она с надеждой
посмотрела на Владимира, и сразу поняла, что
его визит во дворец удался.
- Итак, Лизонька, думаю, что скоро вы
избавитесь от ненавистного мужа.
Владимир рассказал все подробности первой
части своего визита, естественно, утаив о
второй его части.
- Спасибо вам, Владимир. И простите меня за
сегодняшнее утро: я была не права и чуть не
совершила чудовищную ошибку.
- Что вы, Лиза, не стоит извиняться, -
Владимир прямо-таки излучал радость. – Я и
сам вел себя не лучшим образом.
- Мне нужно сказать вам что-то важное. Здесь
только что была Анна.
Владимир не сразу понял значение этих слов.
Радостная улыбка вдруг застыла на его лице.
Лиза заметила, как смешались его чувства:
удивление, радость и боль. Но она не могла
услышать, как вдруг бешено забилось его
сердце.
- Анна была здесь? -
рассеянно спросил Владимир.
- Да, она ненадолго заходила, но вас не
застала.
- Что она сказала? Она была одна? Князь
Репнин тоже приезжал?
- Владимир, все по порядку. Я не могу
ответить сразу на все вопросы.
Лиза подробно пересказала их недолгий
разговор, умолчав только о своей вспышке
ревности.
- А князь? Князь Репнин был здесь?
- Кажется, нет. Во всяком случае, я его не
видела. А почему Михаил должен был быть с
ней?
- А вы разве не знаете? Из нас двоих Анна
предпочла его, и, судя по всему, вполне могла
с ним уехать в Петербург.
- Так значит... – Лиза удивленно посмотрела
на Владимира. – Вы страдаете от безответной
любви? Странно... А мне показалось...
- Что вам показалось?
Лиза собралась с духом и ответила:
- Мне показалось, что Анна вполне разделяет
ваши чувства...
Секунду Владимир был почти счастлив.
- Вы так думаете? Увы, к сожалению, это не так.
Анна ясно дала понять, что остается с
Михаилом. Ни к чему питать несбыточные
иллюзии. Думаю, она просто заехала, чтобы
поблагодарить за вольную.
- Вы дали ей вольную?
- Да, она – не такая, как все, только свобода
выбора может сделать ее счастливой. А я
хотел хоть как-то сделать ее счастливой...
Лиза, вы простите меня, дурака, что я говорю
вам все это, вам, наверное, неприятно это
слышать...
Грустные глаза Владимира снова вскружили
ей голову, но она быстро взяла себя в руки,
дав себе клятву никогда больше не позволять
себе вольных мыслей в его отношении. Лиза
улыбнулась:
- Нет, вам незачем просить прощения. Мы же с
вами друзья, я готова выслушать вас и помочь
во всем.
- Лиза! – Владимир с благодарностью
улыбнулся ей в ответ. – У вас большая душа и
доброе сердце! Вы замечательная девушка! И я
уверен - вы еще обязательно будете
счастливы!
29. Миша.
Михаил долго нежился в объятьях страстной
цыганки: она вернула ему жизнь со всеми ее
красками. Ему было хорошо и уютно в этой
кибитке, но он знал, что больше никогда сюда
не придет. И сейчас уже пора было собираться.
В конце концов, он приехал в этот уезд, чтобы
проводить расследование, а в последнее
время он только и делает, что решает свои
личные проблемы. Рада не хотела его
отпускать, но Михаил был непреклонен. Когда
она поняла, что удержать его не сможет, она
посторонилась, пропуская его, но на
прощание произнесла:
- Смотри, князь, по нашему обычаю ты уже
принадлежишь мне. Не дай бог тебе обмануть
цыганку! Знай, что я всегда буду ждать тебя
здесь, днем или ночью, в жару или стужу!
Михаил ушел со смешанным чувством вины и
жалости. Но он твердо знал, что увлечение
Радой не могло вылиться во что-то серьезное:
ему, князю, не пристало иметь амурные дела с
цыганкой. Ее предупреждение он не воспринял
всерьез: не каменном же веке живем, не
станет она мстить, тем более что сама же и
соблазнила его. Однако где-то в самой
глубине души закралось сомнение: а вдруг
Рада действительно не простит ему этот
легкомысленный поступок?
С этими невеселыми мыслями он отправился к
Долгоруким. Какого же было его изумление,
когда на пороге он столкнулся со своей
сестрой. Она была бледна, как мел, а ее
нервные, порывистые движения не оставляли
сомнений, что что-то случилось.
- Наташа! На тебе лица нет! Что случилось?!
- Мишенька! Как хорошо, что ты пришел! Мне так
плохо!
- Да что случилось? Кто тебя обидел? Наташа
готова была расплакаться, и Михаил уверенно
взял ее под руку:
- Пойдем в мою комнату, все расскажешь там.
30.
Александр
Александр стремительно влетел в свой
кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.
Дрожащими руками он разорвал конверт и с
нетерпением развернул вложенный в него
лист бумаги. Лицо его мгновенно помрачнело:
мало того, что письмо это было совсем не от
Натали, он еще и без труда узнал почерк
Ольги!
Ему потребовалось какое-то время, чтобы
собраться с мыслями и все же прочитать
письмо. В нем Ольга клялась в своей вечной
любви к нему, говорила, как страдала вдали
от него, описывала подробности своего
побега от ненавистного князя Огинского.
Ольга уверяла, что теперь, когда она уже
совсем рядом, они смогут встречаться так,
как прежде, и просила определить место и
время их первого свидания после долгой
разлуки. И самым ужасным было то, что Ольга
была уверена в его по-прежнему сильных
чувствах к ней! Александр был в смятении.
Возвращение Ольги было для него полной
неожиданностью, громом среди ясного неба,
ударом со спины. Он ощутил острое чувство
вины перед Ольгой и понял, что в данной
ситуации его святой долг объясниться с ней.
Он еще долго ходил по кабинету из угла в
угол, пока не принял решение: ему необходимо
в последний раз увидеться с Ольгой, чтобы
постараться все ей объяснить.
В этот самый
момент в дверь постучали. Александр
постарался придать лицу как можно более
безразличное выражение и пригласил войти.
Это была принцесса Мария. Она мило
улыбнулась:
- Александр, я хотела с вами поговорить о
Натали.
- Да, Мари, - Александр с трудом сдерживал
свои эмоции; от этого говорил на несколько
повышенных тонах. – Что вы хотели спросить?
Принцесса посмотрела на него с горькой
улыбкой:
- Мне очень не хватает ее. У меня пока нет
фрейлины, мне не с кем поговорить. Ведь
Натали была для нас обоих хорошим другом, не
правда ли?
- О да, Натали нам всем очень не хватает. Без
нее здесь стало удивительно скучно.
Александр не сразу заметил, насколько
двусмысленно прозвучали его слова.
Принцесса только еще больше погрустнела и
опустила глаза.
- Александр, вы можете сделать мне одолжение?
– тихо произнесла она.
- Конечно, Мари, все, что угодно.
- О, ваше высочество! Я бы на вашем месте не
делала таких громких заявлений, - Мари
попыталась улыбнуться, а Александр впервые
за всю беседу заинтересованно посмотрел на
нее.
Александр тут же заметил, как волнуется
принцесса. Она старательно подбирала слова,
пытаясь не напутать с русской грамматикой,
теребила в руках шелковый платочек и
смотрела куда-то в сторону. Александру
вдруг стало жалко эту замечательно
трогательную девушку с необыкновенно
добрым и открытым сердцем. У нее здесь нет
по-настоящему близких людей, а уж
недоброжелателей всегда хватает у любой
высокопоставленной особы, тем более у
невесты наследника. Ей необычайно тяжело
приспособиться к чужой культуре, чужим
обычаям и нравам. Ее мужеству и трудолюбию
можно только позавидовать.
Поцеловав
принцессе руку, Александр заметно смягчил
свой тон:
- Я всегда отвечаю за свои слова. Можете не
сомневаться, Мари, будущий император
способен выполнить любую просьбу своей
невесты!
Щеки принцессы покрылись легким румянцем.
Она по-прежнему пыталась подобрать
правильные слова:
- Скажите мне правду, Александр, вы любите
Натали? Мне важно знать правду!
Александр не ожидал такого вопроса, и
теперь пришла его очередь смущаться. Но он
обещал ответить искренне, поэтому другого
выхода не оставалось. После долгой паузы, он
все-таки произнес:
- Мари, вам в самом деле нужно знать правду.
Это действительно так: я имел
неосторожность полюбить княжну, но, к
сожалению, а может и к счастью, она не
ответила мне взаимностью, - голос
Александра слегка дрогнул. – Однако мы с
Натали никогда вас не обманывали: история
со спектаклем для моего отца абсолютно
правдива. Принцесса, я хочу вас заверить,
что больше никогда не стану причиной вашего
расстройства! Я постараюсь быть
справедливым государем, а вам - примерным
мужем!
Мария слушала взволнованную речь
наследника молча, сжимая в руках ни в чем не
повинный платочек и пытаясь улыбаться. Ее
чистые глаза постепенно наполнялись
слезами, и в тот момент, когда Александр
замолчал, она открыто и твердо посмотрела
на него и прошептала:
- Спасибо за откровенность.
Александр не успел ничего ответить: она
быстро развернулась и выбежала из кабинета.
31. Анна
Выйдя на улицу из особняка Корфа, Анна
глубоко вдохнула свежего воздуха. Теперь,
когда все так сложилось, ей оставалось
только ехать к Сергею Степановичу, благо
она уже была у него вместе с Михаилом. Ее
верный кучер, засидевшийся на морозе, лишь
хорошенько пришпорил лошадь, и они
понеслись вперед, навстречу ее новому
будущему. В приемной князя Оболенского было
пустынно. Анна присела на краешек стула,
намереваясь непременно дождаться
секретаря и попасть на прием к Сергею
Степановичу.
Секретаря она дождалась через полчаса. Он
удивленно посмотрел на Анну и
поинтересовался целью ее визита.
- Мне нужно увидеть Сергея Степановича
Оболенского, я должна была приехать на
прослушивание, он ждет меня. Пожалуйста,
сообщите ему о моем приезде.
- Мне очень жаль, мадмуазель, но Сергея
Степановича тут нет.
- А где же он? – упавшим голосом спросила
Анна, боясь услышать ответ.
- Сергей Степанович сильно захворал, и врачи
ему настоятельно рекомендовали уехать на
воды. В данный момент он находится на
лечении в Европе, и, как бы я не хотел вам
помочь, мадмуазель, к сожалению, не смогу.
Анна рассеянно прошептала слова
благодарности и с обреченным видом вышла из
здания. Новое будущее не спешило
распахивать перед ней двери.
32. Миша.
Михаил слушал сбивчивый, поминутно прерываемый потоками слез, рассказ сестры и хмурился все больше и больше. Под конец он резко вскочил и бросился к двери.
- Миша! Что ты задумал?!
- Сейчас же найду этого подлеца и выскажу ему все, что я о нем думаю! – Миша взорвался. – Вот негодяй! Все время прикидывался интеллигентом, а сам ночами по крепостным девкам ходил! А ведь мы с Корфом всегда считали себя по сравнению с ним отъявленными проходимцами! Куда там нам было до рафинированного князя Долгорукого! Мы флиртовали с барышнями, играли в карты, сражались на дуэлях, и только Андрей был всегда таким правильным! Вот чего стоит его хваленая правильность! Корф, и тот сто крат благороднее оказался, когда Анне вольную давал, а ведь мог воспользоваться ситуацией: и от меня избавится и Анну заполучить! И чего это я с ним делил всегда?! Он мне друг, а вот Андрей – уже нет!
- Миша!!! Остановись! – у Наташи голова шла кругом. Она уже позабыла о своих личных переживаниях, ее страшно напугало то, как вспылил ее брат. Она подбежала к нему и схватила за руку.
- Наташа, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить это просто так! Затронута честь нашей семьи!
- Боже!! Миша! Михаил! Ты не посмеешь! Не смей вызывать его на дуэль!
Миша посмотрел в ее огромные испуганные глаза, и Натали невольно отпустила его руку, смирившись с неизбежным.
Взъяренный Михаил нашел Андрея в его комнате, откуда он после ссоры с Наташей и Таней так и не выходил. Андрей стоял у окна, закрыв лицо руками, когда в комнату ворвался Репнин.
- Повернись и посмотри мне в лицо! – прокричал Михаил. – Как ты посмел?!
Андрей, не говоря ни слова, обернулся, как просил Михаил. Очки его лежали на окне, без них он выглядел особенно беззащитно. Он стоял с опущенными руками в расстегнутом мундире, прямо смотрел в глаза Репнина и молчал.
Михаил в один прыжок очутился рядом и схватил его за грудки.
- Значит, Натали – блистательная фрейлина императрицы и принцессы, красавица и умница, для тебя – только выгодная партия??? Значит, крепостная девка для тебя важнее?? Отвечать, офицер!!
Андрей скрежетал зубами, но по-прежнему молчал и не сопротивлялся. В дверях стояла с неподдельным ужасом в глазах Натали и только прикрывала рот руками.
- Значит, ты, подлец, посмел обвинять Наташу в измене с наследником, когда сам тайком ходил ночами к горничной?!
Михаил орал чуть ли не в самое ухо Андрея, но тот стоически терпел все эти оскорбления, зная, что они полностью заслужены. Скоро Репнин почти охрип, и его фантазия на ругательства иссякла. На миг повисла свинцовая тишина.
Михаил не знал, что предпринять дальше. Он ожидал, что они будут спорить и ругаться, но Андрей покорно стоял, не пытаясь даже сопротивляться. Михаил отшатнулся от него.
- Ты закончил? – произнес, наконец, Андрей сквозь зубы. – Отлично. Приношу тебе, Натали, и тебе, Михаил, свои искренние извинения: я действительно поступил недостойно дворянина и готов понести любое наказание.
Репнин долго молчал. Сзади к нему тихонько подошла Натали и взяла за руку, пытаясь успокоить.
- Бог накажет, - Михаил заметно остыл, но он был по-прежнему зол на Андрея. – Но впредь я перестаю считать тебя своим другом. Мы с сестрой сейчас же уезжаем.
В этот момент на крик сбежалось все семейство Долгоруких с Забалуевым в придачу.
- Что здесь происходит?! – возмутился Петр Михайлович.
- А вы у своего
сына спросите, - посоветовал Михаил, взял
Натали за руку и вывел ее мимо
остолбеневших домочадцев из комнаты.
Несколько пар глаз тут же устремились на
Андрея.
33. Анна.
Анна медленно подошла к повозке. Степан, извозчик, вопросительно посмотрел на нее, но она не ответила. Анна села на сиденье и на минуту закрыла глаза, отгоняя прочь невеселые мысли. Потом она подняла с пола корзину и вытащила оттуда завернутого в одеяло котенка.
- Ну что, Лучик? Не суждено нам с тобой завоевать Петербург, да? Ну ничего, как-нибудь все образуется.
Она прижала котенка к себе, а он благодарно лизнул ее в ухо. И в этот миг ей стало так тепло и хорошо, настолько несерьезными показались все ее беды, что она даже улыбнулась. И в этот миг услышала прямо над ухом вежливое покашливание.
- Простите, мадмуазель, может, я могу вам помочь?
Анна удивленно
обернулась на голос. Рядом с ней стоял
дородный господин лет тридцати пяти, одетый
по последней столичной моде. У него были
темные волосы и темно-карие глаза, которые
светились каким-то странным светом. В руках
его была трость с золотым набалдашником, и
он мерно постукивал ею по заснеженной
мостовой.
- Прошу прощения, но мы не знакомы.
- Разрешите представиться: Вольский Аркадий Михайлович, распорядитель императорских театров. Я вижу, вы приезжали к нам, судя по всему, на прослушивание? – незнакомец оставил без внимания замечание Анны. Он восхищенно смотрел на нее своими карими глазами. – Возможно, я смогу вам помочь?
У Анны отлегло от сердца: этот человек был послан ей самой Судьбою! Кто знает, может еще не все потеряно, и Петербург ей все-таки удастся завоевать?
- Анна Платонова, начинающая актриса. Я приезжала к Сергею Степановичу, но мне сказали, что он заболел.
- О, да, да, Сергей Степанович сильно захворал, – господин Вольский участливо покачал головой и расплылся в еще более широкой улыбке. От Анны, однако, не укрылось, что смотрит он на нее как-то странно. - Он, кстати, кажется, рассказывал мне про вас!
- Правда?
- И говорил, что вы должны приехать. Ну что ж, тогда я точно смогу вам помочь: у меня есть все полномочия. Пройдемте?
Анна колебалась
секунду. Она не знала этого человека, но и не
имела оснований не доверять ему. Поэтому
она усадила Лучика обратно в корзину,
потеплее укутав одеялом, и с помощью
господина Вольского вышла из повозки.
34.
Степан
Деревенский мужик по имени Степан был выбран Клавдией в попутчики к Анне не случайно. Будучи уверенной, что это Анна спасла ее сына, она выбрала не просто самого надежного, но и самого башковитого среди своих односельчан. Степан был молчалив, но соображал не хуже некоторых господ. Клавдия строго настрого наказала ему беречь барышню, что он охотно и делал. И когда Анна ушла вместе с этим весьма подозрительным на его взгляд господином, он крепко задумался.
Подозрения его укрепились, когда они не зашли в главный вход театра. Степан тут же пришпорил лошадь и направился следом за ними. Любезный господин с тростью вел себя весьма любезно: вел Анну под руку и все время что-то говорил. Степан следовал на почтительном расстоянии и не слышал ни одного слова, но подозрения его только укреплялись. А когда они зашли в какой-то ресторанчик, он подъехал к самому входу и решил, что нужно выручать барышню: что-то здесь точно нечисто. Он спрыгнул с козел и хотел было войти в это заведение следом, но вход ему преградили два дюжих молодца:
- Тут заведение для господ, таким как ты не положено, проваливай!
Степан не на шутку
забеспокоился. Он заглянул в окно
ресторанчика и увидел Анну сидящей за одним
из столиков. Лицо у нее было уже очень
озабоченное, но, слава Богу, с ней пока все
было в порядке. Но вот публика кругом...
Степан, конечно, в столицах раньше не бывал
и по подобным заведениям не хаживал, но он
мог бы дать на отсечение правую руку, что
это самый настоящий бордель. К Анне уже
подсел какой-то гораздо более неприятный
господин и Степан решил, что пора
действовать.
Ему потребовалась секунда, чтобы оценить свои шансы прорваться сквозь этих головорезов не будучи побитым и в добавок вытащить оттуда барышню. Они равнялись нулю. Поэтому Степан вскочил в повозку и помчался обратно к тому особняку, куда они приезжали раньше, благо он был недалеко. Это было единственное место, где он мог попросить о помощи.
Спустя несколько минут он уже остановил лошадь у ворот того дома и бросился к дверям. На его оглушительный стук вышел управляющий, который удивленно посмотрел на Степана.
- Что вам угодно?
- Позови хозяина, барышня в беде!
- Кто вы? Почему врываетесь в чужой дом?
- Я сегодня уже привозил барышню сюда, ее Анна зовут. Она попала в беду и ей нужна помощь!
Дмитрий Сергеевич тут же понял, что мужик не врет. Он пропустил его в дом, а сам побежал искать барона.
- Владимир Иванович! Владимир Иванович! Скорее!
Владимир сидел у камина и задумчиво потягивал вино. Влетевший в гостиную управляющий застал его врасплох.
- Что случилось?
- Там с мадмуазель Анной какая-то беда приключилась! Ее извозчик приехал за помощью!
Илья Петрович Штерн вместе с сыном заканчивали свой «обход» поместьем Корфа. Когда они уже подъезжали к воротам, Илья Петрович решил все-таки спросить Ивана, почему он утверждает, что Марья Алексеевна абсолютно здорова. Он сам лично неоднократно осматривал княгиню и не заметил ничего подозрительного, однако Илья Петрович очень доверял мнению сына: тот подавал большие надежды и доктор всегда им очень гордился.
- Скажи мне, Иван, ты уверен в своих выводах по поводу княгини Долгорукой?
Иван пожал плечами:
- На 99 процентов. Один процент я всегда оставляю на всякого рода случайности.
- Тогда расскажи мне, как ты догадался?
- А, так это привычка. Когда у пациента проявляются симптомы какого-либо заболевания, всегда нужно сначала все проверить и убедиться в точном диагнозе. Меня научили всегда следовать этому принципу, и я по инерции устроил княгине маленькую проверку. Испытание она не прошла.
- И что это было за испытание?
- О, это весьма любопытный метод. У нас на кафедре психологии преподавал профессор Раевский – весьма смелый ученый и прекрасный человек. Он рассказал нам как-то о своем методе определения истинной реакции человека на то или иное событие или высказывание по зрачкам глаз. Я заинтересовался его методом и слегка его усовершенствовал. Поэтому мне оставалось только сказать Марье Алексеевне первую попавшуюся в голову чушь, созвучную с ее словами и наблюдать за реакцией зрачков. Внешне княгиня не подала вида, что удивлена произнесенной мной фразой, но ее зрачки показали обратное. А безумный не будет удивляться безумным же словам. Поверьте, отец, это очень надежный метод, советую и вам его освоить.
- Ну, Ваня, ты меня с каждым разом удивляешь все больше и больше! – восхищенно произнес Илья Петрович. – Пожалуй, как-нибудь действительно заставлю тебя рассказать мне поподробнее. А сейчас мы приехали в поместье барона Корфа, и я не случайно спросил тебя про Долгорукую. Видишь ли, Марья Алексеевна убила старшего барона Корфа, и смогла избежать тюремного заключения только благодаря своему безумству. Теперь же очевидно, что она специально и, нужно признать, очень удачно разыграла сумасшествие, и должна понести заслуженное наказание. Мой долг предупредить младшего Корфа, пусть он решит, что дальше делать.
- Княгиня убила барона? – Иван был очень удивлен. – Почему вы мне не рассказывали?
- О, я просто не успел. Обязательно расскажу тебе на досуге. А пока... Ты сможешь составить медицинское заключение о вменяемости Марьи Алексеевны?
- Конечно.
- Тогда пойдем в дом, расскажем обо всем барону.
Но Владимир был в
Петербурге, и Илья Петрович решил, что
придется к вечеру съездить к исправнику, не
посоветовавшись с бароном Корфом.
Увидев встревоженное лицо управляющего, Владимир сразу вскочил на ноги.
- Где она? Что с ней?! – но не дождавшись ответа, бросился в свою комнату за пистолетом., крикнув на ходу. – Пальто мне, быстро!
В коридоре он столкнулся с Лизой, вышедшей из своей комнаты на шум.
- Что...- хотела только спросить она, но Владимир тут же ее перебил:
- Некогда, Лиза! Анна в беде!
По крайне встревоженному выражению его лица, Лиза поняла, что Владимир не шутит, и посторонилась.
Владимир на всякий случай прихватил с собой два пистолета и наградной кинжал. Ему не раз приходилось во время боевых действий собираться по тревоге, но еще ни разу он не делал это так быстро. Дмитрий Сергеевич еще только достал его пальто из гардеробной, а Владимир уже спустился вниз, готовый спешить на помощь Анне.
Извозчик ждал его на козлах, и как только барин сел, что было мочи пришпорил лошадь. По дороге он быстро рассказал барону, что произошло, и Владимир встревожился не на шутку.
Пять минут, которые они неслись к борделю, распугивая прохожих и всякий раз рискуя перевернуться на поворотах, показались Владимиру вечностью. Лошадь и так мчалась во весь опор, но он все равно поминутно подгонял Степана. Когда же они прибыли к публичному дому, притормозив чуть поодаль, Владимир еще на ходу соскочил на землю:
- Жди меня здесь, и будь начеку!
- Барин, вам помощь не нужна? – крикнул ему вслед Степан.
- Справлюсь! Если
нас долго не будет – зови городового!
По дороге Владимир попытался успокоиться и придать лицу как можно более скучающее выражение. Перед входом в заведение он поправил растрепавшиеся на ветру волосы, коротко про себя помолился и уверенно открыл дверь.
Два сторожа окинули вновь прибывшего внимательными взглядами, но, не заметив ничего подозрительного, посторонились. Один даже почти любезно пожелал приятного вечера, на что Владимир криво усмехнулся.
Просторный зал, в который Владимир попал, был заполнен посетителями. Он представлял собой нечто наподобие ресторанчика и на первый взгляд не вызывал подозрений. Приятный антураж, полумрак, столики вокруг небольшой сцены, которая сейчас пустовала. Но то, как вели себя мужчины и, особенно, женщины, наводило на весьма определенные мысли.
Владимир поискал глазами Анну, но, как и следовало ожидать, не нашел. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, он пробрался к дальней стене и проскользнул в скрытую за тяжелой портьерой дверь.
На всякий случай,
он приготовил пистолет и двинулся по
длинному полутемному коридору, вдоль
которого располагалось множество дверей.
Владимиру ничего не оставалось, как начать проверять каждую комнату. Он поочередно начал врываться в каждую из них, но скоро понял, что Анны здесь быть не может. Это были разные подсобные помещения: гримерки, кладовые, кухня, гардеробная, которые никак не охранялись, а простые люди, работавшие здесь, с ужасом отшатывались при виде взъяренного человека с пистолетом в руках.
Владимир понял, что нужно искать на втором этаже. Он схватил за шиворот какого-то попавшегося ему под руку мальчишку в белом фартуке – видно помощника повара – чуть не подняв его над полом, и с грозным видом спросил:
- Где у вас тут покои для господ?!
Мальчишка в ужасе попытался что-то проговорить, но не смог, а только указал дрожащей рукой на конец коридора и еле приметную дверь. Пригрозив мальчишке еще раз, Владимир отпустил его, и тот мгновенно испарился.
Дверь, на которую указал мальчик, вела на лестничную площадку. Но ступени вели как вверх, так и вниз. Владимир секунду раздумывал, и побежал все же наверх.
Дверь в помещения второго этажа оказалась запертой, и Владимиру пришлось вышибить ее ударом ноги.
Здесь был точно такой же коридор, как и на первом этаже, за исключением того, что он был ярко освещен и богато отделан. Двери уже были из полированного дерева с позолотой, а на потолках висели люстры из хрусталя.
Больше терять времени он не мог. Ему нужно было во что бы то ни стало отыскать Анну, иначе могло случиться что-то ужасное. Он достал второй пистолет и начал поочередно открывать все двери ногой.
Мальчишка не соврал: здесь действительно были помещения для приема посетителей. Кое-где женщины, одетые в неглиже, просто сидели в ожидании клиентов, кое-где уже обслуживали их.
Скоро в коридоре
уже стоял женский визг, отовсюду начали
открываться двери и выбегать испуганные
девушки. Владимир на секунду даже
растерялся, пока его внимание не привлекла
стоявшая в конце коридора женщина средних
лет, все еще необычайно красивая, которая, в
отличие от остальных, никуда не бежала, не
кричала, а просто с любопытством и легкой
загадочной полуулыбкой смотрела на него.
- Однако, какой красавчик, - произнесла она низким, прокуренным, но отчего-то очень привлекательным голосом.
Владимир в миг оказался рядом и направил на нее пистолет:
- Ты наверняка в курсе всего. Говори, куда у вас помещают новеньких девочек?!
Женщина смерила его оценивающим взглядом и легким движением руки отстранила дуло пистолета от своего лица. - А ты убери свой пугач, может, и помогу тебе!
Владимир усмехнулся. Но время стремительно таяло, с минуты на минуту здесь могли показаться вооруженные люди, поэтому он сразу же опустил пистолет.
- Говори, у меня нет времени!
- Ладно, красавчик, пошли за мной, покажу тебе. Но что ты мне предложишь взамен?
- Если ты мне поможешь найти Анну, я щедро награжу тебя, - и Владимир вытащил из внутреннего кармана пачку ассигнаций, помахав ими перед носом женщины. – Шевелись! А не то тебя будет подгонять мой пистолет!
- Ух ты, какой суровый! – Женщина еще раз посмотрела на него оценивающим взглядом, и вдруг выражение ее лица переменилось: оно стало сочувствующим и более человечным. Она взяла Владимира за руку и повела его в одну из комнат. Там за шкафом оказалась потайная дверь с узкой винтовой лестницей, ведущей вниз. – Спустишься до конца, вторая дверь направо. Будь осторожен, красавчик, там внизу охрана, да и Аркаша с компанией, наверно, все еще там. Возвращаться будешь по главной лестнице, через зал, здесь дверь будет закрыта.
У Владимира не
было времени, чтобы рассуждать: ему
оставалось только довериться этой женщине
и идти вниз. Он наскоро сунул ей в руки пачку
с деньгами и ступил на лестницу. Дверь за
ним закрылась, и стало темно.
Дверь в подвальный этаж он открыл уже осторожно и на всякий случай достал свой кинжал. Прямо перед ним спиной сидел человек, одетый как лакей, и держал на коленях винтовку. Он тут же обернулся на звук, но свое оружие вскинуть не успел: Владимир нанес ему не смертельный, но ощутимый удар рукояткой кинжала по голове. В один миг он оказался у второй двери направо. И уже за этой дверью услышал отчетливые голоса. Говорили двое мужчин, и в открытую обсуждали достоинства Анны.
- Да, удачно ты сегодня прогулялся, - произнес хрипловатый голос. – Красотка – хоть куда. Свидетелей, надеюсь, не было?
- Только извозчик, но он не в счет, – это явно был тот самый господин, который обманом увел Анну. - Ты не переборщил с морфием?
- Нет, самый раз. Не впервой, небось...
Больше Владимир слушать не собирался. Он ворвался в помещение с диким криком:
- Всем стоять на местах! – и направил пистолет на двоих мужчин, стоявших рядом с деревянной кроватью, на которой лежала Анна.
У Владимира на миг
перехватило дыхание. Волосы ее были
взъерошены, рукава платья порваны, ее шубка
валялась в углу. На лице отчетливо
выделялись две ссадины: Анна явно отчаянно
сопротивлялась. Результаты ее
сопротивления были на лице темноволосого
мужчины с карими глазами: три глубоких
царапины, из которых все еще сочилась кровь.
Кареглазый быстро оценил обстановку и быстрым, почти профессиональным движением вынул из-за пазухи пистолет. Но Владимир оказался быстрее: не раздумывая, он нажал на курок и попал ему прямо в сердце. Второй мужчина, больше похожий на врача, тощий и плешивый, в ужасе отпрянул: он и не думал сопротивляться.
- Не убивайте, Христом богом прошу!
- Пошел вон!!! И если хоть кто-то помешает нам уйти – снесу башку ко всем чертям!!!
Плешивый тут же испарился, а Владимир бросился к Анне:
- Господи, Аннушка! Что они с тобой сделали!
Он взял ее на руки и понес к двери. В пистолете оставался еще один заряд, и он перехватил руку так, чтобы была возможность выстрелить.
В зале ему действительно никто не помешал. Он медленно шел, с Анной на руках, мимо хмурых людей и удивленных посетителей, готовый в любую секунду выстрелить, но этого не потребовалось: плешивый стоял в глубине зала и, видимо, контролировал ситуацию.
Только когда он
аккуратно положил Анну в повозку, а Степан
снова подстегнул бедную лошадь, Владимир
позволил себе облегченно вздохнуть: Анна
была жива и, как он сильно надеялся, скоро
должна была очнуться от наркотического сна.
Он только укутал ее в свое пальто и покрепче
прижал к себе...
Андрей стоял посреди комнаты и выдерживал натиск взглядов сразу нескольких близких и не очень ему человек. После минутной паузы Петр Михайлович попросил всех выйти и оставить его наедине с сыном. Прошла еще минута, прежде чем он заговорил:
- Я же говорил тебе, Андрюша! Твоя любовь к Татьяне принесет тебе только несчастья! Видишь, все обернулось даже хуже, чем я думал: ты потерял сразу трех близких тебе человек: возлюбленную, невесту и друга! Тебе немедленно нужно хоть что-то попытаться исправить!
- Отец, - голос Андрея был тверд. – Я принял решение: я еду в Италию. Попытаюсь начать новую жизнь. Здесь жизнь для меня уже невозможна.
- Ошибаешься, еще все будет хорошо...
- Отец! Не стоит понапрасну терять время на уговоры. После всего, что произошло, я серьезно пересмотрел свои взгляды на жизнь. Вы не сможете меня переубедить. И еще. Хочу попросить у вас прощения, за то, что упрекал вас в бесчувствии и корил вас за любовь к крепостной. Я на собственной шкуре испытал, как трудно бывает управлять своими чувствами.
- Скажи, Андрюша, так кого же ты все-таки действительно любил? Наташу или Таню?
- Самое ужасное, отец, что я и сам до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Наверное, их обоих, но каждую по-своему. И они обе были мне нужны. Сейчас вместе с ними я потерял всякий смысл в жизни.
- Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю, сынок!
После разговора с Андреем,
Петр Михайлович вдруг подумал о том, как
нехорошо получилось с Михаилом. Ему
непременно нужно поговорить с ним, князь
Репнин не должен уходить из этого дома с
обидой на всю семью.
Андрей Платоныч в последнее время на славу потешился. Одна ссора князя Андрея с обеими своими пассиями чего стоила! Страсти, крики, слезы! Но на данный момент его сильно заботило другое: он чувствовал, как в воздухе витает запах крупной наживы! Этот сладчайший аромат появился совсем недавно, когда он понял, что Елена Болотова привезла с собой в поместье какую-то страшную тайну. А из любой страшной тайны можно выжать немалые деньги. Он все это время наблюдал за ней самым внимательным образом, но до сих пор ничего, что бы выдало ее тайну, не происходило. Пока он не стал свидетелем прелюбопытной сцены.
Прохаживаясь по многочисленным коридорам поместья, он заметил, как комнаты князя Репнина вышла его сестра. Андрей Платонович после сегодняшних событий счел благоразумным незаметно последовать за ней, и чутье его не подвело: в столовой Натали столкнулась с Болотовой, и то, что последовало после этой встречи, объяснило ему все.
Натали, увидев Елену, вдруг назвала ее совсем другим именем:
- Ольга! Ты ли это? Что ты тут делаешь?
- Наташа, ты здесь! Я так долго ждала, пока ты приедешь, а тут этот скандал, я даже не смогла с тобой поговорить!
- Подожди, - Натали была явно удивлена и сбита с толку. – Ты же должна была выйти замуж за Огинского. Тебя же отправили в Польшу! Ты что, сбежала?
- Наташа, неужели ты не понимаешь?! Мне противна одна только мысль о том, чтобы стать женой этого престарелого богача! Я люблю Александра больше всего на свете, больше жизни, и никогда не буду принадлежать другому!
Наташа с ужасом прикрыла рот рукой:
- Так значит, ты все-таки сбежала! Ольга, ты сошла с ума! Если император узнает, что ты здесь, он отправит тебя не в богатое поместье князя Огинского, а прямиком в Сибирь!
- Но я должна увидеть Александра!
- Нет, ты не можешь этого сделать! Ты не можешь поставить его под удар, к тому же он обручен с принцессой Марией!
- Наташа, я думала, что ты меня поймешь. Мы же с ним поклялись вечно любить друг друга! Пусть он будет обручен с другой, пусть женится на ней, - в конце концов я прекрасно понимаю, что никогда не стану женой цесаревича, - но его сердце всегда будет принадлежать мне! Мне большего и не нужно!
- А ты уверена, что это нужно ему? – осторожно спросила Наташа. Ольга посмотрела на нее с подозрением.
- Почему ты спрашиваешь?
- Пойми, прошло столько времени! Александр мог тебя позабыть...
- Как ты можешь, Наташа! Он никогда не забудет Ольгу Калиновскую, я могу поклясться! Наташа, пожалуйста, помоги мне встретиться с ним!
Натали только в ужасе покачала головой.
Подружки еще какое-то время спорили в столовой, но Андрею Платоновичу было вполне достаточно услышанного. Так значит, Ольга Калиновская, ставшая предметом сплетен не только во дворце, но и за его пределами, приехала обратно в Россию, чтобы увидеться с Александром! А из ссоры Андрея и Наташи он понял, что Александр-то Ольгу совсем позабыл! И теперь крутит шашни с княжной Репниной!
Вот это подарок
судьбы!
Владимир внес на руках бесчувственную Анну в дом. Он сейчас же отдал управляющему распоряжение послать за доктором, а сам отнес ее в свою спальню, поскольку никакая другая не была готова для приема гостей. О, сколько бы он отдал за то, чтобы вот так же принести Анну в свою спальню, но только чтобы она обвивала руками его шею и смотрела с любовью в его глаза!!!
Владимир усилием воли отогнал чересчур реальное видение, и аккуратно положил Анну на кровать. Он заботливо укрыл ее пледом и сел рядом. Уже сейчас он понял, каким тяжелым испытанием будет для него эта ночь...
До приезда врача Владимир просидел у кровати Анны неподвижно, глядя на нее и просто наслаждаясь ее близостью. Когда же доктор вошел в комнату, он тут же вскочил ему навстречу.
- Доктор...
- Алексей Васильевич Казанцев, к вашим услугам.
- Прошу, вас, Алексей Васильевич, скажите, что с ней?
- Простите...
- Ах, да! Корф, барон Владимир Иванович Корф.
- Любезный Владимир Иванович, как я могу сказать, что с пациенткой, если еще ее не осмотрел? Прошу вас, выйдите, пожалуйста, я вас позову.
- Да, да, - рассеянно ответил Владимир: он как-то не подумал, что ему еще придется стоять за дверью и мучиться в ожидании приговора врача.
Владимир нехотя вышел. Здесь уже стояла Лиза, которая с нетерпением ожидала от него новостей.
- Что с Анной? Вы сами не пострадали? Что там случилось? – вопросы сыпались один за другим, но, глядя на усталое и одновременно встревоженное лицо Владимира, Лиза вдруг поняла всю их неуместность в данную минуту. Она героически поборола в себе любопытство и замолчала.
- Потом, Лиза,
потом, - только и пробормотал Владимир в
ответ и погрузился в свои мысли. А ведь он
даже не подумал, что эти подонки могли
причинить Анне серьезный вред! И теперь,
прохаживаясь из угла в угол, он мучился от
неизвестности и нешуточной тревоги.
Прошло не менее четверти часа, показавшихся Владимиру вечностью. Он уже готов был ворваться в спальню, лишь бы не испытывать столь гнетущего чувства неопределенности, как в дверях показался доктор.
Владимир подлетел к нему в один миг.
- Что с Анной?
- Да не волнуйтесь вы так, с ней почти все в порядке.
- Почти?!! – Владимир чуть не схватил доктора за грудки, но сдержался. – Как вас понимать?
- Пройдемте в спальню, давайте присядем, я вам все расскажу. Только не надо так нервничать.
- Простите, Алексей Васильевич, конечно! – Владимир с трудом взял себя в руки.
Они присели на тахте в спальне.
- Мне рассказали по дороге, что мадмуазель дали большую дозу морфия. Это значительно облегчило постановку диагноза. Я осмотрел пациентку и могу сказать, что никаких серьезных травм или увечий у нее нет, кроме небольших ссадин, а доза морфия хоть и большая, но не смертельная, и в скором времени барышня придет в себя. Однако...
Владимир чуть не набросился с кулаками на доктора за эту его многозначительную паузу, но снова сдержался и промолчал, ожидая, пока тот все расскажет сам.
- Однако у нее, кажется, начинается нервная лихорадка.
- Что??
- Это такой общеупотребительный термин, как нельзя лучше описывающий соматическое заболевание после серьезного потрясения.
- Алексей Васильевич! Прошу вас, а можно пояснее? Что с ней?
- Уверен, барышня испытала очень сильное потрясение. Это вызвало ответную защитную реакцию организма: у нее начинается жар, и на протяжении какого-то времени он будет усиливаться. Потом наступит кризис, и лихорадка пойдет на спад. Я сейчас вам расскажу, что нужно делать, если у нее начнется бред, но хочу вас заверить, что все соматические заболевания не опасны и должны пройти сами собой.
Доктор еще несколько минут давал Владимиру инструкции, как и что нужно было делать, под конец визита выписал несколько рецептов и, откланявшись, ушел, оставив Владимира наедине со своими мыслями.
Никита сидел вместе с Варварой на кухне и говорил об Анне.
- Вот скажи мне, Варвара, сможет Анна стать актрисой?
- Бог с тобой, Никитка! Конечно, сможет. Разве ты не видел, как она играла у нас в театре? А как ее хвалил тот барин, директор театра? Да она создана для сцены!
- Создана, говоришь? А я вот думаю, что не сможет она долго в Петербурге пробыть и не станет всю жизнь по гастролям всяким ездить.
- Это почему же?
- Да потому что она выросла здесь, она привыкла к деревенской жизни, здесь ее близкие. Ей будет тяжело среди чужих людей. Вот увидишь, Варвара, она вернется. Пусть даже через год, но там ей жизни не будет!
- Типун тебе на язык! Размечтался! Нам, темным, не понять, что такое искусство. А у Аннушки талант.
- Нет, Варя, - мечтательно произнес Никита. – Здесь я уверен, потому и не прощался с Анной навсегда. Но я не собираюсь сидеть на месте, и когда она вернется, я буду уже не тем деревенским увальнем, которого она знала! Она посмотрит на меня другими глазами!
Никита с гордым выражением на лице посмотрел на Варвару.
- Чего это ты задумал? – подозрительно спросила она.
- А вот увидишь.
- И что это вы тут расселись? – вошедший на кухню Карл Модестович. – Распустились совсем!
- Э, Карл Модестович! Не забывайтесь! – торжественно произнес Никита. – Я что хочу, то и делаю! Хочу - сижу, хочу - болтаю, а хочу – и распускаюсь!
Карл Модестович, не нашедший, что сказать, набросился на Варвару:
- Ну ладно, этот обормот, который со своей свободой не знает, что делать, но ты-то, Варвара! Барин уехал, но это не значит, что в доме некого кормить стало!
- Модестыч, не бушуй, давайте лучше во двор выйдем, мне с вами потолковать нужно.
- О чем мне с тобой толковать? – удивленно спросил управляющий.
- А вот и узнаете.
Карл Модестович пожал плечами, но за Никитой вышел.
- Говори быстрей, у меня, в отличие от некоторых, дел по горло!
- Это каких таких дел? Как хозяина обсчитать?
- Ах ты, шельмец! Совсем от рук отбился! Вот возьму плеть, да так отхожу по спине, не посмотрю, что свободный!
Никита распрямил плечи и спину, сделавшись выше и шире Карла Модестовича чуть ли не вдвое.
- Ну что ж, попытайтесь, - спокойно ответил ему Никита.
Карл Модестович попытался сохранить суровое выражение на лице, но высечь Никиту уже не стремился.
- Вы лучше послушайте, какое у меня для вас дело есть. Вы же всех в округе знаете, найдите мне человека по части торговли, чтобы связи у него были, и товар хороший имелся. А я вам заплачу.
Карл Модестович удивленно посмотрел на Никиту:
- И зачем тебе это?
- А вот это мое дело. Ваше дело – меня с человеком свести и получить за это деньги.
- А откуда у тебя деньги?
- Заработал! В отличие от вас, другие люди деньги за работу получают, - Никита торжествующе посмотрел на Карла Модестовича, и тот пожал плечами:
- Ну, человека, так человека. А ты деньги пока приготовь.
И Карл Модестович
с важным видом ушел в дом.
Марья Алексеевна, сама себя загнавшая в рамки показного безумия, не могла высказать напрямую своего мнения о произошедшем разрыве между Андреем и княжной Репниной, но в душе ее все просто кипело. Вот уж она не могла предположить, что Андрей настолько глуп! Упустить такую невесту! Умница, красавица, из знатного рода! И главное (это надо же было додуматься!) завести роман с Татьяной! Ух, убила бы на месте, чертовку! Марья Алексеевна поклялась, что найдет способ выпороть Татьяну как следует, как только та объявится.
А теперь вот еще Андрей собрался уезжать в Италию! Она никогда не любила этого Петиного брата – посла Российской империи в этой ужасной стране – и всегда отговаривала Андрея ехать туда на службу. Но князь Николай Михайлович Долгорукий всегда желал заполучить к себе Андрея как блестяще образованного человека с прекрасным послужным списком, и по первому же слову со стороны Андрея мог все быстро устроить.
Марья Алексеевна почувствовала свою беспомощность. И вот в этом отчаянном положении ее и застал Забалуев.
- Марья Алексеевна! Ну и денек же сегодня выдался, не так ли? Прямо одно за другим навалилось! Сначала женушка моя ненаглядная сбежала, потом князь Андрей с барышнями поссорился, ну а уж как Репнин себя повел...
Андрей Платонович запнулся, увидев, с какой ненавистью и злобой смотрит на него княгиня.
- А вам-то, любезный Андрей Платонович, - Марья Алексеевна с такой яростью и нажимом произносила каждое слово, что Забалуев невольно попятился, - какое до всего этого дело?!
- Но позвольте! – привычно запротестовал он. – Я вам, вроде бы не чужой! Родственники, все-таки!
- Родственники?! – глаза княгини метали молнии. – Так это нетрудно исправить!
- О, Марья Алексеевна, а я вижу, вы как-то так сразу выздоровели! Вот что с людьми неприятности порой делают!
Княгиня и бровью
не повела:
- Где были мои глаза, когда я Лизу за
вас отдавала? А теперь я же сама и добьюсь
развода, недолго нам еще быть
родственниками!
- Полно, Марья Алексеевна! В канцелярии императора вам уже было отказано – ничего не выйдет!
- Почему же
отказано? Мне доподлинно известно, что
прошение принято к рассмотрению!
Забалуев на минуту потерял дар речи. Марья
Алексеевна, довольная произведенным
эффектом, решила добить порядком
надоевшего ей «родственничка»:
- А еще, Андрей
Платонович, мне известно, куда вы ходите по
ночам!
Княгиня добилась своего: Забалуев впервые
не нашел, что ей ответить.
Михаил, несмотря на состоявшийся разговор с Петром Михайловичем, решил переехать на время к Владимиру, хотя князь изо всех сил старался загладить вину Андрея перед его семьей и очень просил Михаила остаться в их доме.
Натали, испытавшая сегодня сразу несколько потрясений, согласилась пока не уезжать в Петербург, и теперь они вместе ехали по направлению к поместью Корфа.
- Наташа, ты виделась с Калиновской? Совсем забыл тебя предупредить из-за всех этих событий...
- Да, к сожалению... Мы наговорили друг другу лишнего и...
- То-то я думаю, почему ты стала опять такой мрачной? А я ведь предупреждал Ольгу, чтобы не впутывала тебя в свои интриги...
- Нет, Миша, у нее любовь, а не интриги... Вот только она не хочет понять и поверить, что Александр уже охладел к ней.
- Охладел?! – Михаил был искренне удивлен. – Вот, что значит - жить в провинции! Совсем перестаешь быть в курсе последних событий! Расскажи мне, что там с Александром?
- Ничего... Просто он однажды сам мне сказал, что разлюбил Ольгу. К тому же, он скоро женится на принцессе Марии.
- Да, все намного серьезнее, чем я думал. Представляешь, если император узнает, что Ольга долгое время жила в поместье Долгоруких, а я ему не сообщил? Да, за ней глаз да глаз нужен...
- Ой, Мишенька, пожалуйста, ты здесь человек уже известный, как никак доверенное лицо императора, присмотри за Ольгой, как бы она какую-нибудь глупость не сделала!
В этот момент лошадь заржала и встала на дыбы. Повозку сильно тряхнуло, но Михаил успел удержать Наташу и удержаться сам. Они остановились.
- Что там произошло? - крикнул он извозчику и привстал, чтобы разглядеть маячившую перед лошадью фигуру. Каково же было его изумление, когда он узнал Раду, державшую лошадь под уздцы и спокойно гладившую ее гриву.
- Рада? Что ты тут делаешь? – удивился он.
- Как что делаю? Я тебя искала, как никак мы с тобой теперь должны видеться чаще.
- Рада! – Михаил посмотрел на Натали и, извинившись перед ней, спрыгнул с повозки и подошел к цыганке. – Рада, что ты говоришь? Я тебе ничего не обещал, зачем ты меня искала?
- Карты сказали, что ты будешь со мной.
- Да врут твои карты! Неужели вы настолько задурили своими гаданиями людям головы, что и сами поверили в них?
Рада внимательно посмотрела в лицо князя.
- Я ведь тебя предупреждала.
- О чем?
- Ты прекрасно знаешь. У тебя нет выбора. – Рада в последний раз погладила лошадь по гриве и ушла, не сказав больше ни слова.
А Михаил в подавленном настроении сел обратно в повозку.
- Что это за женщина? – удивилась Натали.
- Да так, одна цыганка погадать хотела... – Михаил до самого поместья Корфов не проронил больше не слова, поняв, какую чудовищную ошибку совершил. Теперь он воспринял угрозы Рады всерьез.
Как только прошло первое волнение за здоровье Анны, Владимир решил поговорить со Степаном, которому они все, в сущности, были обязаны спасением Анны. Степан сидел на кухне возле плиты и курил папиросу. Владимир сел рядом с ним.
- Ну, Степан, рассказывай, как все произошло, во всех подробностях.
- Да я вам уже все рассказал, барин. Барышня вернулась из театра очень молчаливая и грустная, не сказала мне даже, куда ехать, взяла на руки своего котенка, а тут как раз...
- Котенка? – с надеждой и удивлением переспросил Владимир. – Какого котенка?
- Да вон он, в углу спит. Я его из корзины достал, сюда принес, в тепло. – Степан вдруг испугался, что барин будет недоволен, что он принес котенка на кухню, поэтому поспешил оправдаться: - Мне ваш управляющий разрешил!
Владимир встал. И действительно: в углу, на маленьком коврике, свернувшись в маленький пушистый клубочек, лежал Лучик, котенок, которого он подарил Анне.
Целую минуту Владимир, не веря своим глазам, смотрел на маленького котенка. Воспоминания нахлынули сами собой, и он отдался им с мечтательной радостью. Тот момент, когда они вместе любовались этим трогательным беззащитным созданием, был одним из самых запоминающихся и ярких впечатлений в его жизни. Тогда они с Анной были близки как никогда, они думали и чувствовали одинаково: не это ли и является абсолютным счастьем?
В порыве нежности, радуясь, как ребенок, Владимир взял на руки спящего котенка и погладил его. Лучик проснулся и сонно потянулся на его руках.
У Степана отлегло от сердца, когда барин с улыбкой снова сел рядом.
- Ну что, Степан, рассказывай дальше.
- А что дальше? Дальше этот господин откуда-то взялся – как из-под земли вырос.
- Опиши мне его поподробнее.
- Так я все вам по дороге рассказал. Я же на козлах сидел, спиной к ним, только мельком его увидел, когда они вместе ушли. У него трость была красивая, он еще ее во время разговора все по мостовой стучал. Я тогда подумал, что он чего-то темнит и дергается неспроста.
Владимир был поражен наблюдательностью этого простого деревенского мужика. Он собирался щедро наградить его за сообразительность и расторопность, но пока ему нужно было узнать нечто другое.
- Ладно, Степан. Скажи-ка мне, с кем приехала в Петербург Анна?
- Как с кем? Со мной, - удивился Степан.
- Не было ли с барышней кавалера?
- Какого кавалера? Нет, она одна ехала. Ее еще в деревне Варвара провожала, она, кажется, в вашем доме работает.
- Хм, так значит ты из крестьян в моей деревне? – Владимир был приятно удивлен: такие люди как Степан всегда были ему нужны в поместье. Но больше всего его порадовала новость о том, что Анна приехала в Петербург одна. Он заставил себя не думать о том, что она, скорее всего, поссорилась с Михаилом, иначе он не отпустил бы ее одну. Владимир собирался расспросить саму Анну, как только она придет в себя.
- Да, барин, я сын плотника.
- Ну что ж, Степан, сын плотника, говори, чтобы ты хотел получить в награду за спасение барышни. Не стесняйся, проси все, что захочешь. То, что в моих силах, я для тебя сделаю.
- О, барин... – смутился Степан. – Вы так добры... Мне ничего не нужно, у меня все есть...
Владимир улыбнулся. До чего же большая душа у русского человека, если он, живя в нищете, перебиваясь с воды на хлеб, говорит, что у него все есть!
- Тогда, хочешь вольную?
- Вольную? – Степан удивленно посмотрел на барина. – Да зачем же мне вольная? Что я буду делать со свободой-то?
- Тогда хочешь конюхом ко мне в поместье? Горя знать не будешь. Семья-то у тебя есть?
- Нету, один я...
- Ну вот и будешь жить у нас в доме, согласен?
- Вы так добры, барин! Конечно, я согласен!
- Я тебе еще денег дам, купишь себе все, что захочешь.
И Владимир, довольный, вышел с котенком на руках из кухни.
После ужина Соня сразу ушла в свою комнату, чтобы наконец остаться одной. Сегодня выдался тяжелый день, ей хотелось отдохнуть и в спокойной обстановке предаться воспоминаниям об утреннем визите семейства Штернов, чрезвычайно взволновавшем ее. Она прикрыла за собой дверь и подошла к окну.
Солнце уже давно зашло, но темно не было, поскольку чистый белый снег отражал тусклый лунный свет и многократно усиливал его. Где-то там, на западе, за лесом, располагался дом Ильи Петровича Штерна. Соня и представить не могла, что когда-нибудь будет вот так вот стоять у окна и смотреть в ночную даль, думая о том, что сейчас делает сын доктора, мысли о котором заставляли ее краснеть. Она даже подумала, что неплохо было бы заболеть чем-нибудь неопасным, чтобы Иван каждый день навещал ее, справлялся о ее здоровье...
От мыслей об Иване Штерне ее отвлекло движение во дворе. Сначала зачем-то из дома вышла маменька, что само по себе было тревожно: в ее-то состоянии не следовало выходить за пределы поместья. Она уверенной поступью пошла по дорожке к воротам, и Соня хотела уже было выскочить во двор и остановить маменьку, как увидела какую-то темную фигуру, отделившуюся от стены. Соня не на шутку испугалась. Маменька о чем-то заговорила с этим человеком, и даже с такого расстояния в темноте было видно, что разговор у них идет отнюдь не о французской моде.
И в этот момент человек в черном вскинул руку, в которой что-то блеснуло. Соня вскрикнула, потому что поняла, что это пистолет. Она стремительно выбежала из комнаты.
Когда она оказалась на улице, маменька по-прежнему стояла в нескольких шагах от человека в черном. Они молчали и напряженно смотрели друг на друга. Соня бросилась к ним.
- Ты не посмеешь выстрелить! – маменькин голос срывался от ненависти и злобы, от которой у Сони перехватило дыхание. Она хотела увести маменьку в дом, подальше от этого ужасного человека, поэтому, когда она подбежала к ней, резко схватила за руку. Княгиня от неожиданности отшатнулась. И в этот момент прозвучал выстрел.
Соня подумала, что произошло что-то ужасное, потому что мир вдруг перевернулся с ног на голову. Последнее, что она ощутила, было прикосновение снега к ее щеке, а последнее, что она услышала – еще один оглушающий выстрел...
Визит к исправнику Илья Петрович решил перенести на завтрашнее утро, поэтому этим вечером Иван играл с отцом в шахматы. Партия была явно не в пользу Ивана, что могло бы вызвать его опасения по поводу его имиджа «непобедимого» шахматиста, если бы он не играл столь рассеянно. Мысли его были далеки от рокировок, гамбитов и шахов: сегодня был слишком насыщенный день, чтобы думать о шахматах. И самым волнительным оказался для него первый их визит к Долгоруким.
У Ивана, пока он жил и учился в Москве, было много подружек: и прекрасная дочка владельца дома, в котором он снимал квартиру, и премилая цветочница, и не менее очаровательная студентка института благородных девиц, и даже одна замужняя дама. Можно было с уверенностью сказать, что он менял женщин, как перчатки, и ни одна из них не оставляла следа в его сердце. Впрочем, Ивана это вполне устраивало.
А сегодня, будучи у Долгоруких и привычно осыпая комплиментами дам, он вдруг почувствовал, как бешено забилось его сердце, когда он встретился взглядом с Софьей Петровной. Однако еще хуже стало после того, как он вернулся с отцом домой: он ни о чем не мог больше думать, кроме ее прекрасных глаз. О шахматах в том числе.
Когда же в их дом буквально ворвался Дмитрий, лакей Долгоруких, он даже не сразу понял, что произошло. Тем более что Дмитрий далеко не сразу смог произнести что-то внятное.
Илья Петрович дал ему выпить воды и усадил в кресло. Только после этого Дмитрий смог вымолвить несколько слов:
- Там барыня, Марья Алексеевна... и Софья Петровна... обе... какой ужас!.. Скорее!..
- Что с ними? – заволновался Илья Петрович.
- Застрелили! Крови сколько! Все в крови!
Отец с сыном переглянулись и, схватив под руки Дмитрия и свои рабочие саквояжи, бросились к выходу, на бегу надевая верхнюю одежду.
Сесть на козлы
пришлось Ивану: Дмитрий совершенно не был
способен ни на что, кроме причитаний. Было
странно, как он вообще добрался до них.
По дороге Иван Петрович попытался подробнее расспросить его. Дмитрий по-прежнему отвечал очень сбивчиво и невнятно, было очевидно, что он страшно напуган, но все-таки доктору Штерну удалось выудить из него минимум информации: обе дамы живы, но серьезно ранены: Софья Петровна в грудь, а Марья Алексеевна в живот. И обе потеряли много крови.
Иван не слышал панических слов Дмитрия. Он только гнал лошадь во весь опор, крича на нее так, что с придорожных деревьев в испуге разлетались птицы.
Когда они примчались к дому, Петр Михайлович стоял на пороге:
- Ради всего святого, скорее!
- Отец, я займусь Софьей Петровной, а ты – княгиней, - бросил Иван, на ходу спрыгивая с повозки и влетая в дом. Он тут же оказался в гостиной, где столпились все домочадцы, включая слуг.
На диване, свесив с края руку, лежала Соня, платье которой превратилось из нежно-голубого в красное. Пуля угодила ей в правую верхнюю часть грудной клетки. Рядом с ней на коленях стоял Андрей и пытался зажать полотенцем рану. На другом диване лежала Марья Алексеевна, у которой рана была в правом боку, и рядом уже находилась Ольга Калиновская, так же мужественно пытавшаяся остановить кровь. Обе пострадавшие были без сознания.
Одного взгляда на раны было недостаточно, чтобы определить их серьезность, но потенциально рана Сони была опаснее, поскольку могло быть задето легкое. Поэтому Иван сразу же бросился к ней.
- Всем покинуть помещение! Несите как можно больше полотенец и горячей кипяченой воды! Быстрее же!
Тут подоспел и Илья Петрович, и они оба тут же принялись за свое дело.
У Сони, слава богу, легкое задето не было, пуля прошла всего в паре сантиметров выше. Но она прошла навылет, и кровопотеря была чуть ли не критической. Иван быстро справился с обеззараживанием раны и перевязкой, почти тут же остановив кровь. К его великому сожалению, больше ничего в данный момент он сделать не мог. Оставалось надеяться на молодой организм, который быстро восстановит кровопотерю. Поэтому он поспешил на помощь отцу.
Как выяснилось, с Марьей Алексеевной все было гораздо хуже, чем можно было предположить. Пуля, хотя и не задела жизненно важных органов, зато не прошла навылет, и теперь предстояло как можно скорее ее извлечь, чтобы не допустить заражения. Ситуацию ухудшала еще и рана головы, которую княгиня получила, видимо, при падении.
Только спустя час оба доктора вышли из гостиной к мучившимся в неизвестности родственникам, чтобы сообщить, что все прошло успешно и жизнь обеих дам вне опасности. И в этот момент на пороге показался Михаил:
- Что тут произошло?!
Владимир не стал рассказывать Лизе всех подробностей его «налета» на бордель. Он только обмолвился, что Анна попала в переделку, и он просто ее увез. Лиза сначала все пыталась чем-то помочь Владимиру, но потом оставила эту бесполезную затею: он твердо намеревался все делать сам. Пожелав ему спокойной ночи, Лиза, наконец, ушла, оставив Владимира в комнате с Анной. Он собирался дежурить у ее кровати всю ночь, чтобы помочь в случае усиления жара. Но больше всего он желал, когда Анна очнется, чтобы рядом с ней был не врач, не Лиза, а он.
Владимир устроился в кресле рядом с кроватью и, чтобы не уснуть, взял лист бумаги и перо. Он стал писать послание к Анне, которое не собирался показывать ни ей, ни кому бы то ни было другому: просто мысли сами просились на бумагу.
«Милая Анна!
Я не знаю, что произошло между Вами и Михаилом, я не хочу знать, почему это произошло, но я знаю точно, что сама Судьба направила Вас в мои руки.
Не сопротивляйтесь, Анна! И Вы поймете, что в моем лице вы найдете самого верного и любящего мужа.
Прислушайтесь к себе, Анна! И Вы услышите, как в Вашей душе звучит та же чудесная мелодия любви, что и в моей.
Поймите, Анна! Все обиды, которые я причинил Вам, были всего лишь выходками капризного мальчишки, у которого постоянно кто-то пытался отнять любимую игрушку.
Но я повзрослел. Я многое понял. Я, наконец, нашел в себе силы признаться сам себе в бесконечной любви к Вам, и уже ни минуты не скрывал этого от Вас. Поступите и Вы честно по отношению к себе, ведь я знаю, Вы тоже любите меня! Признайте это и Вы!
Милая Анна, ведь это так просто и так прекрасно – любить друг друга!»
Владимир закрыл глаза и минуту думал. Потом резко скомкал несчастный листок бумаги, на который только что вылились самые потаенные, самые сокровенные, самые сильные чувства, на которые он только был способен. Нет, здесь была написана не вся правда: он еще до конца не признался сам себе в любви к Анне. Его чувства по-прежнему зависели от нее самой. И он совсем не был уверен, что она его любит.
Поэтому он положил бумагу в пепельницу и собрался было поджечь, как вдруг увидел, что с Анной стало что-то происходить: она вдруг заметалась на подушке и тихо застонала. На лбу тут же появилась испарина, она задышала очень часто. Владимир мгновенно забыл про не сожженный листок бумаги. Он схватил мокрое полотенце и положил Анне на разгоряченный лоб. Это почти не оказало никакого действия, и тогда он дал Анне микстуру, которую прописал доктор на случай ухудшения самочувствия. Стоически прождав несколько минут и так и не увидев улучшения, Владимир сел рядом с ней, желая в данную минуту только одного: чтобы ее боль без остатка передалась ему. В порыве чувств, он сам не заметил, как обнял метущуюся Анну, крепко прижал к себе и поцеловал. И тут же осознав, насколько недостойным был этот его поступок, он силой заставил себя отойти от Анны.
- Аннушка, прости меня, прости!
Он настолько
корил себя за свой поступок, что не сразу
заметил, что Анне стало лучше. Не в силах
больше выносить эту пытку, он выбежал из
спальни, и уже не услышал, как Анна в бреду
несколько раз позвала его по имени...
Он как раз обустраивался с сестрой в доме Корфа, решив, что отсутствующий в поместье Владимир не будет против, когда от Долгоруких приехал конюх. Он почти также сбивчиво, как и Дмитрий, объяснил, что в княгиню и младшую княжну стреляли, приведя Михаила сначала в полное замешательство, а затем заставив тут же позабыть о делах и немедленно отправиться в дом Долгоруких.
Он пришел как раз в тот момент, когда стало ясно, что самое страшное позади – оба доктора прибыли вовремя и помогли женщинам. Теперь предстояло выяснить, кто же в них стрелял.
Больных перенесли в их спальню, и только после этого Михаил подошел к Петру Михайловичу, измученное лицо которого выражало бесконечную боль.
- Петр Михайлович, расскажите, что и как произошло?
Они присели на диван и князь Долгорукий, не спеша, пытаясь совладать с собой, начал рассказывать:
- Что и как произошло – никто не знает. Мы все услышали выстрел, а потом почти сразу другой, и выбежали во двор. Там в снегу лежали Сонечка и Маша, все в крови, с огнестрельными ранами. Что они обе там делали – непонятно. Мы быстро перенесли их в дом и послали за доктором.
- А вы видели преступника?
- Нет, там никого не было. На самом деле всем было не до преступника: когда мы увидели Сонечку и Машу в снегу, в крови... – голос Петра Михайловича дрогнул.
- А куда, по-вашему, могли они идти?
- Вы знаете, это все так странно... Маша, из-за своей болезни, в последнее время вообще никуда не выходит, а Сонечка, кажется, вообще вышла случайно.
- Почему вы так решили?
- А на ней верхней одежды не было, выбежала, наверное, за матерью...
- Хорошо, Петр
Михайлович, спасибо вам, я пойду, осмотрю
место происшествия.
Михаил с фонарем вышел на улицу. Этот уезд, в котором в последнее время стали происходить тревожные события, все больше был похож на разбойничье логово: и зачем кому-то понадобилось стрелять в женщин?
Найти место происшествия не составляло труда: снег кругом был красным от крови. Михаил надеялся найти следы преступника, хотя дорожка была хорошо очищена от снега и вряд ли могла сохранить отпечаток. Но он нашел то, что искал: похоже, преступник сначала затаился у стены, а потом вышел навстречу Марье Алексеевне: на рыхлом снегу остались отпечатки сапог небольшого размера: женщина!
Михаил порядком удивился. В последнее время было почти нормально в любом мало-мальски криминальном деле обвинять Забалуева, а тут, похоже, обошлось все-таки без него. Тогда что это за таинственная женщина хотела смерти княгини Долгорукой?
Думая над этим нелегким вопросом, Михаил по-прежнему продолжал рассматривать снег под своими ногами. И внезапно нашел то, на что и надеяться не мог: орудие преступления, пистолет. Его бросили в сторону от дорожки, в сугроб, но на снегу осталось углубление.
Михаил внимательно осмотрел пистолет. На его рукоятке была выгравирована надпись: «Князю Долгорукому за боевые заслуги». Вот, значит, как!
Михаил нашел Петра Михайловича молча сидящим у постели жены.
- Иван сказал, что Сонечке стало гораздо лучше, а вот Маша...
- Петр Михайлович, пожалуйста, посмотрите на этот пистолет. Вы узнаете его?
Князь с трудом выполнил просьбу Михаила. За эти несколько последних часов он заметно осунулся и даже как-то постарел.
- Это мой пистолет... – равнодушно ответил он. – Мне его подарили, там еще надпись должна быть... А что...
- Этот пистолет я нашел на месте преступления, брошенным в сугроб. Из него недавно стреляли: запах пороха очень сильный. Нет сомнений, что вашу жену и дочь ранили из него.
Петр Михайлович, казалось, только сейчас понял смысл сказанного.
- Вы хотите сказать, что это я...
- Нет, нет, что вы, - поспешил его успокоить Михаил. – Я нашел там следы женщины, или, в крайнем случае, ребенка.
- Женщины? – Петр Михайлович вдруг резко поднялся, и его усталость как рукой сняло. – Вы сказали – женщины?
- Да, а вы знаете, кто она?
Петр Михайлович помолчал несколько секунд.
- Нет, просто это ужасно, что убийцей могла быть женщина...
От Михаила не
укрылось, что князь явно что-то не
договаривал. Он решил дать ему время
разобраться самому, а пока продолжать
поиски самостоятельно.
Шум в спальне Анны разбудил котенка, который все это время спал в кресле возле письменного стола. В тот момент, когда Владимир выбежал из комнаты, он как раз сладостно потянулся, выгнув спинку. Спать ему больше не хотелось, а хотелось обследовать помещение и с кем-нибудь поиграть. Лучик по спинке кресла забрался на стол и обнюхал чернильницу, запах которой и заставил его подняться на такую высоту. Странный был запах. Неприятный и резкий. Такой же запах, только менее насыщенный, исходил и от чего-то белого и круглого, лежавшего рядом. Котенок ткнулся носом в скомканный лист бумаги, и он легко сдвинулся с места. А это уже интереснее!
Удар лапкой – и листок отлетел в сторону. Ух, вот это игра!
Не прошло и
секунды, как кусок бумаги уже был сброшен на
пол, а сам Лучик впервые самостоятельно
спрыгнул с такой высоты. Увлекательная игра
продолжалась довольно долго, но только до
тех пор, пока Лучик не загнал листок под
шкаф и уже не смог его оттуда достать,
мгновенно забыв про него. И в этот момент в
спальню вошла Лиза.
Владимир влетел в комнату Лизы как ураган. Она вздрогнула от неожиданности, и даже подумала, что что-то опять случилось.
- Лизонька, пожалуйста, вы хотели помочь мне.
- Да, конечно - удивленно подтвердила Лиза. – Нужно посидеть с Анной?
- Да, Лиза, пожалуйста, я просто не могу... – Владимир вовремя остановился. – Не бойтесь, это ненадолго, мне просто нужно отдохнуть...
- Хорошо, как она?
- Кажется, у нее как раз начался тот кризис, о котором говорил доктор. Очень нужно, чтобы сейчас рядом с ней кто-то был. Лиза, я вам доверяю, поэтому прошу именно вас.
- Я это делаю не для вас, а для Анны, поэтому вам не стоит переживать.
- Спасибо, Лиза. Когда-нибудь и я смогу сделать для вас что-то важное.
Лиза ушла к Анне, а
Владимир оделся и вышел на улицу. Здесь
неподалеку был ресторанчик: заведеньице
так себе, но ему сейчас нужны были не
роскошные залы модных ресторанов, а просто
выпить и хоть ненадолго отвлечься от мыслей
об Анне.
Он вернулся домой глубокой ночью, сильно навеселе. На его щеках красовалась следы от помады разных оттенков, а кошелек заметно опустел. Вот так, в полурасстегнутом пальто, со взъерошенными волосами и шлейфом разных женских духов - дорогих и не очень - вперемешку со своим дорогим французским одеколоном, он ввалился в спальню к Анне, где рядом с ней прилежно сидела Лиза и читала книгу.
- Лизонька! – радостно воскликнул Владимир и пошел к ней целоваться. – Как хорошо, что вы здесь!
Лиза с трудом увернулась.
- Куда же вы? Давайте поцелуемся с вами по-братски!
Ни слова не говоря,
Лиза отвела Владимира в его новую спальню и
уложила на кровать прямо в одежде. Он тут же
заснул сладким сном, успев все же спросить,
как там Анна. Так же молча Лиза снова
вернулась в комнату своей удачливой
соперницы, чтобы не спать возле ее кровати
всю ночь.
Главы 1-49 Главы 50-99 Главы 100-149 Главы 150-299
Также заходите на:
Официальный
сайт сериала "Бедная Настя"
Форум
сериала "Бедная Настя"
АЛЬТЕРНАТИВНОЕ продолжение сериала.
Свой
сайт - это просто! Пособие для чайников.
Хотите сделать свой сайт? Не знаете с чего
начать, как сделать и как раскрутить?
Тогда этот сайт для вас! Он целиком посвящен
легкому созданию сайта для начинающих!
Бесплатные программы, дизайн, раскрутка,
скрипты, анимация... Все это вы найдете здесь!